Наследство в Тоскане

– Еще как. Особенно когда я смотрю на этих прелестных детей, которые не заслужили того, чтобы расти в доме, где мать постоянно находится в истерике, не уверена в себе, несчастна и пытается все это скрывать. Как я могу быть с ними естественной, если я все только изображаю? Я стараюсь делать вид, что наша жизнь прекрасна и идеальна, чтобы все друзья завидовали мне. Но, если честно, кого вообще волнует, что они думают? Разве не было бы лучше отрастить волосы своего натурального цвета и есть пасту, не переживая, что завтра ты будешь казаться распухшей коровой?

– Я люблю пасту, – сказала я. – А какого цвета твои волосы?

Она сняла шляпу и показала мне корни волос.

– Они русые, а не черные.

Я наклонилась, посмотрела поближе и кивнула без всякого осуждения.

Слоан снова надела шляпу и тяжело вздохнула.

– Знаешь, как говорят… Что женщины часто выходят замуж за мужчину, похожего на их отца, и, судя по словам мамы, наш отец тоже был бабником высшего сорта. – Она встряхнула головой. – Иногда я думаю, что красивые, богатые мужчины просто не способны быть верны одной женщине до конца жизни, потому что молодые девушки так и кидаются на них.

Я пыталась подобрать нужные слова.

– Об этом я тоже ничего не знаю. Я не была знакома с красивыми богатыми мужчинами. Мой бывший был самый обычный Джейми. У него были свои недостатки, но он, по крайней мере, был верным. И я никогда не видела нашего отца, так что понятия не имею, каким он был.

Слоан вскочила и сорвала шляпу.

– Эван! Не смей держать голову сестры под водой! Ты что, хочешь ее утопить? – Она снова села и раздраженно выдохнула. – Ну как я могу делать все это одна? Я обречена.

– Ничего подобного, – заверила я ее. – Я думаю, ты отлично справляешься. Очевидно же, что у тебя хорошо получается следить за детьми. Ну посмотри сама… Хлоя же не утонула.

– Может, и нет, но ее родители вот-вот разведутся и ей придется жить в двух разных домах, и, возможно, винить себя в том, что случилось с ее семьей из-за того, что она не выдержала и завизжала, когда получила это фото. – Слоан откинула голову на спинку шезлонга и уставилась на облака, бегущие по небу. – Можешь считать меня пессимисткой, но у меня такое ощущение, что традиционный институт брака медленно издыхает.

– Не будем терять надежды, – ответила я. – Множество пар проводят вместе всю жизнь и при этом очень счастливы. Вот, например, мои родители. Даже притом что папе выпало много испытаний, мама всегда была с ним. Она была готова ради него на все. Я уверена, если бы она не умерла, они до сих пор были бы вместе.

Слоан выразительно посмотрела на меня.

– Мне не хотелось бы показаться грубой, но не забываешь ли ты о том, что ты здесь только потому, что твоя мама изменила твоему папе?

Я немного подумала об этом и не могла отрицать, что Слоан в чем-то права. Может быть, я действительно смотрю на брак своих родителей через розовые очки.

Но как я могла не делать этого? Я каждый день своей жизни видела, как мама не надышится на папу, и, умирая, она завещала это мне.

– Да, – сказала я. – Но я не думаю, что это было вот так просто. Ну, в смысле, что это был обычный роман. Я точно не знаю, что же случилось, но… – Я подумала о тех особых коллекциях вина, которые Антон сделал для меня и моей матери – тех, которые он спрятал и запер под замок тридцать лет назад, – и покачала головой. – Что я говорю? Я теперь вообще ничего не знаю. Я понятия не имею, что между ними произошло.

Я всегда думала, что во всем разобралась – что отношения моей матери и моего биологического отца были в лучшем случае одноразовым траханьем или вообще произошли без ее согласия. Но, когда я увидела этот тайный винный погреб, мне пришлось рассмотреть возможность того, что я была неправа и насчет их отношений, и насчет Антона Кларка.

Паровоз сожалений разгонялся и набирал скорость.

С еще более увеличившимся количеством вопросов, бьющихся у меня в голове, я села, спустила ноги на землю и взяла свою майку.

– Мне пора идти. Наверняка твой брат сейчас на вилле и ищет во всех коробках и ящиках загадочные письма моей матери.

Я натянула шорты, сунула ноги в шлепанцы и пошла, но обернулась, чтобы сказать еще одну вещь.

– Знаешь, Слоан, как бы там ни вышло с завещанием, ты не волнуйся. По крайней мере, у тебя будет дом в Лондоне рядом с твоей семьей, и вполне достаточно денег в банке. Ты сможешь вырастить детей, начав с чистого листа.

– Коннор хочет продать его, – сказала она. – Ему нужны наличные, и быстро.

Я подошла чуть поближе, искренне желая помочь.

– Ясно. Ну, тогда ты всегда можешь взять свою часть выручки и начать сначала где-то еще.

– Но я люблю этот дом, – возразила она. – И дети тоже. Это единственное место, которое у нас осталось, где мы чувствовали бы себя как дома. – Она огляделась по сторонам и посмотрела на холм вдали, где виднелся Монтепульчано. – Я никогда не привозила их сюда. Сейчас я жалею об этом, здесь очень хорошо. Тебе повезло, Фиона. Не воспринимай это как что-то должное.