Читаем Настало времечко… полностью

Немедленно она получила сдачи – у Вити была прекрасная реакция. Он так оглушительно залимонил ей по уху, что накрахмаленный Тоськин беретик улетел куда-то в огород.

Они остановились друг против друга, прерывисто дыша, как подравшиеся мальчишки.

Первой подала голос Тоська.

– Достань берет, – сказала она.

Отрезвевший Витя покорно перелез в огород. Пошел было в глубь его, но вернулся и сунул Тоське фонарик:

– Посвети.

На Тоську напал какой-то нервный смех. Она зажимала рот, чтобы громко не захихикать, и нарочно светила не под ноги Вите, а в тощий его, общелкнутый галифе, зад. Смех тряс ее изнутри, колотил, луч фонарика прыгал, но Тоська упорно возвращала его на место.

Витя долго шарился по картошке, нашел-таки берет, принес его, выколотил о колено.

– Дура! – сказал он с обидой. – Дура!.. Меня же там каждый день… каждый час убить могли!..

В дрожащем голосе Вити послышались ей слезы – и маленькое торжество вспыхнуло в Тоськиной душе.

Она прилепила на голову беретик, повернулась.

– Тося, – тронул он ее за руку. – Ну что ты, в самом деле… Мне ведь завтра уезжать…

Она пошла. Пошла, понимая уже, что делает, может быть, непоправимое, но ее опять несло, и она не могла себя пересилить.

Утром Витя уехал.

Провожали его до станции отец, Максим Филаретович, мать и сестренка. Пащенко нес следом чемодан.

Пока они шли вдоль улицы до поворота, Витя дважды оглянулся. В третий раз он остановился закурить, повернулся, как от ветра, и долгим прощальным взглядом посмотрел на Тоськин дом.

Тоська сидела на чердаке, глотая слезы, глядела на все это сквозь дырку в рубероидной кровле. Она не спала ночь. К утру, как в романах, окончательно влюбилась в майора Витю и нещадно исказнила себя. Боже ты мой, что за характер у нее такой противный! Что она строит из себя? Какой еще неземной любви, какого принца ждет здесь – на 2-й Крайней улице, в сорок пятом, все еще не мирном году?! Вот он – ее принц, сокол ясный, дурак бешеный! – уходит на другую теперь войну, где его в любой час могут убить.

Ей хотелось бежать за ним, повиснуть на шее, облить слезами китель, не отпускать…

Она корчилась от подступавших рыданий и пихала в рот кулаки, чтобы не закричать в голос…

Какую шутку сыграла с ней жизнь, Тоська поняла через несколько дней, когда острый приступ влюбленности отпустил ее и она помаленьку успокоилась. К ней пришла четкая, грустная мысль: после того, что случилось в последний вечер, она для Вити никто. А между тем – для всех Тоська уже была его невестой. Опять невестой…

Зачастила к ним в дом Семеновна. Без конца они шушукались с матерью – похоже, обсуждали будущую Тоськину жизнь с Витей.

Женщины на улице заговаривали с ней о Вите.

На работе, куда дошел слух о Тоськином «счастье», ее прямо спрашивали: «Ну, что твой майор пишет? Скоро там самураев-то добьют?»

Груз этот оказался потяжелее того, который свалился на нее после гибели Тимы. Тогда ей сочувствовали. И ждали с интересом: кого же изберет Тоська? А не дождавшись, опять сочувствовали: вот несчастная девка – как ее жизнь-то подкосила.

Теперь же она была счастливой избранницей героя. За каждым шагом ее ревностно следили, и язвительная песенка с переиначенными словами: «Не успел за туманами догореть огонек – на крылечке у девушки уж другой паренек», – могла зазвучать про нее.

Тоська злилась: хоть бы правдой все это было, а то… Он там, поди, и думать про нее забыл, утешился давно с очередной медсестрой. А она тут… ходи стреноженная.

Но ни матери, ни Семеновне не могла же рассказать Тоська о том, как простились они с Витей.

Рассказала она подружкам – не выдержала. Хотя и с ними откровенничать не любила.

Надя, успевшая за последний год побывать замужем, развестись и как раз в этот момент презиравшая всех мужчин, возмутилась:

– Да плюнь ты на него! Все они хорошие! Подумаешь, герой какой заявился!

– Ну, плюну – а дальше? Этим всем не вдолбишь.

Верка завистливо вздохнула:

– А я бы поддалась. Ей-богу, поддалась бы. Такой парень…

– А он бы тебя взял да бросил, – сказала Надя.

– А! – махнула рукой Верка. – И так бросил бы, и не так бросил бы! Лучше уж так.

– Как – так? С лялькой, что ли?

– Ну и хотя бы. – Верка возбужденно вскочила: – Эх, снег будет, и буран будет, дочка сына принесет – хулиган будет…

– Может, напишет еще… Подожди… – нерешительно сказала Надя.

– Дождешься. – Тоська отвернула расстроенное лицо. – Ведь курам на смех! Невеста без места… А попробуй скажи: идите вы с вашим Витей! Заплюют! Мамочка родная первая проклянет…

В невестах майора Вити суждено было Тоське проходить до тех пор, пока летом сорок шестого года Витя не приехал домой окончательно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сибириада

Дикие пчелы
Дикие пчелы

Иван Ульянович Басаргин (1930–1976), замечательный сибирский самобытный писатель, несмотря на недолгую жизнь, успел оставить заметный след в отечественной литературе.Уже его первое крупное произведение – роман «Дикие пчелы» – стало событием в советской литературной среде. Прежде всего потому, что автор обратился не к идеологемам социалистической действительности, а к подлинной истории освоения и заселения Сибирского края первопроходцами. Главными героями романа стали потомки старообрядцев, ушедших в дебри Сихотэ-Алиня в поисках спокойной и счастливой жизни. И когда к ним пришла новая, советская власть со своими жесткими идейными установками, люди воспротивились этому и встали на защиту своей малой родины. Именно из-за правдивого рассказа о трагедии подавления в конце 1930-х годов старообрядческого мятежа роман «Дикие пчелы» так и не был издан при жизни писателя, и увидел свет лишь в 1989 году.

Иван Ульянович Басаргин

Проза / Историческая проза
Корона скифа
Корона скифа

Середина XIX века. Молодой князь Улаф Страленберг, потомок знатного шведского рода, получает от своей тетушки фамильную реликвию — бронзовую пластину с изображением оленя, якобы привезенную прадедом Улафа из сибирской ссылки. Одновременно тетушка отдает племяннику и записки славного предка, из которых Страленберг узнает о ценном кладе — короне скифа, схороненной прадедом в подземельях далекого сибирского города Томска. Улаф решает исполнить волю покойного — найти клад через сто тридцать лет после захоронения. Однако вскоре становится ясно, что не один князь знает о сокровище и добраться до Сибири будет нелегко… Второй роман в книге известного сибирского писателя Бориса Климычева "Прощаль" посвящен Гражданской войне в Сибири. Через ее кровавое горнило проходят судьбы главных героев — сына знаменитого сибирского купца Смирнова и его друга юности, сироты, воспитанного в приюте.

Борис Николаевич Климычев , Климычев Борис

Детективы / Проза / Историческая проза / Боевики

Похожие книги