Настало времечко…

В тот вечер вахтер общежития тетя Уля Крынкина попросила себе отгул, ссылаясь на то, что молодежь, дескать, так и так пробулгачится теперь до утра и караулить, стало быть, некого. Просьбу тети Ули удовлетворили, и она на законных основаниях покинула свой пост. Уход вахтера Крынкиной повлек за собой мелкое нарушение режима – наружная дверь после соответствующего часа оказалась незапертой. Пользуясь этим обстоятельством, в подъезд общежития забрели трое молодых людей: гроза Закамышинского жилмассива Георгий Васюков по прозвищу Махно и два его приятеля – Хрыч и Козел.

Молодые люди выпили там четыре бутылки «Розового крепкого» и, достав огрызок свечи, занялись игрой в подкидного дурака – с передачей и небитыми пикями. Такой, усложненный дурак – игра, как известно, умственная, вынуждает шевелить извилинами. В процессе шевеления приятели смолили одну папиросу за другой и скоро прикончили весь запас курева. Тогда они раскинули еще один кон, но уже не на дурака, а на то, кому бежать в магазин.

Бежать выпало Хрычу.

– А башлей-то нет, – сообщил он.

Васюков и Козел обшарили карманы – нашли четыре копейки. И все приуныли.

Но тут закончилось первое отделение концерта самодеятельности, и в коридор выскочил перекурить участник спектакля Володя Мухин.

– Хрыч, знаешь этого доходягу? – спросил Васюков.

– Володька, – ответил Хрыч. – Артист ихний… Привет, Муха! – крикнул он. – Дай закурить.

– Да вот, ребята, только одна и была, – показал сигаретку Володя.

– Ну, дай на пачку «Беломора».

– Нету, – уныло соврал Володя. Дело в том, что у Мухина имелось восемьдесят четыре копейки, которые он предполагал растянуть до стипендии, и, конечно, отдать часть из них Хрычу было бы чистейшим безумием.

– Ты!.. Чарли Чаплин! – вмешался Васюков. – А ну, иди сюда. Считать умеешь? – И он толкнул ногой загремевшие бутылки из-под «Розового крепкого». – Мы же не задаром. Завтра по утрянке сдашь их – и возвратишь свои капиталы. Еще на котлетку останется. С макаронами.

– Да ей-богу, ребята, – забормотал Мухин, – у нас стипешка только через два дня…

– А ты дуй займи у кого-нибудь, – посоветовал Васюков. – Для друга, а? – Он хлопнул по плечу Хрыча. – Для лучшего.

– У кого же сейчас займешь, – тоскливо сказал Володя. – Все без денег.

– У, жмот! – остервенился Васюков. – Ну-ка, Козел, сделай ему физзарядку!

– Откройте форточку, вытряхните коврик! – дурашливо заорал Козел и особым приемом схватил Мухина за нос.

– И-и-и-раз! И-и-и-два! Встали – присели! – начал отсчитывать он, заставляя бедного артиста приседать и разгибаться.

После основательной физзарядки Володя Мухин выложил свои восемьдесят четыре копейки.

– А еще темнил! – зло сказал Васюков и ребром ладони рубанул Мухина по шее. – Беги отсюда, пока я добрый! Да не вздумай там пикнуть!

Хрыч, зажав в кулаке мелочь, помчался за папиросами.

Володя Мухин – на сцену: антракт уже кончался. Во втором отделении он изображал подвыпившего хулигана, и сцена эта прошла с колоссальным успехом благодаря красному носу исполнителя, слезящимся глазам и очень естественному заиканию.

А Васюков и Козел остались скучать в подъезде.

Но скучали они недолго. Скоро в коридор выскочил Женя Дубейко. Он выскочил размяться перед показательными выступлениями на параллельных брусьях. Для начала Женя прошелся на руках, потом стал приседать – поочередно то на правой, то на левой ноге.

– Г-гы! – уставил на него палец Козел. – Глянь, Махно, – физзарядка! Сам делает!

– Заткнись, дура!.. Клиента спугнешь. – сказал Васюков и окликнул Дубейко: – Парень! Купи у нас бутылки. Со скидкой отдаем – за тридцать копеек. А ты их поутрянке в киоск – и разбогатеешь. Верный бизнес.

Женя Дубейко, только что погулявший на руках и чувствовавший, как напряжены под рубашкой его мышцы, дерзко ответил, что он в гробу видел такой бизнес и таких бизнесменов.

– А ты горячий! – удивленно протянул Васюков. – Ну-ка, Козел, сделай ему холодный душ!

Козел сграбастал Дубейко грязными лапищами за уши, пригнул к земле и поплевал на дубейкинскую макушку.

– Больше не шипит! – радостно оскалился он. – Остудился!

…Пока Хрыч бегал за папиросами, Васюков и Козел еще дважды успели сбыть бутылки. Капитан команды холодильщиков Арнольд Гвоздиковский, вышедший в коридор сосредоточиться перед решающим туром поединка с кулинарами, отдал деньги безропотно. Заартачившемуся же отличнику учебы Федору Брыкину пришлось сделать «физзарядку» и «холодный душ».

Денег в результате набралось изрядное количество, и возвратившегося Хрыча сгоняли еще за двумя бутылками «Розового крепкого».

После этих двух бутылок Козел окончательно захмелел и отказался играть в карты.

– У меня тут где-то баба знакомая, – сказал он. – Щас я ее приволоку.

И он поперся на второй этаж, в красный уголок. У приоткрытых дверей красного уголка дежурил какой-то жиденький хлопчик.

– Папаша, – сказал ему Козел. – Вызови Любку.

– Пока нельзя! – строго ответил дежурный. – Она как раз призы вручает.

– Ах ты, рожа! – возмутился Козел. – А хочешь, я тебе физзарядку сделаю?

И сделал…