Настасья Алексеевна. Книга 4

По правую сторону гора Улаф обрывалась глубоким ущельем, что создавало впечатление ещё большей высоты и большей опасности нахождения на ней одиноких путников. Нет, землетрясений в этом регионе не наблюдалось, коршуны глаза не выклюют – их здесь нет – а вот белый медведь мог случайно забрести. Единственным защитным средством против хозяина здешних мест были глаза, которые внимательнейшим образом всматривались в каждую выпуклость на поверхности, в каждый камень или скалу, что могли неожиданно двинуться, и это означало бы, что принятый за неподвижную часть природы зверь направляется, может быть, в их сторону. Тогда придётся спасаться бегством, при котором скорость ног и расстояние до посёлка определяют победителя. На этот случай Евгений Николаевич знал одно спасительное средство – бросать при отступлении шапку и другие части одежды, у которых преследующий медведь обязательно остановится для обнюхивания, а это выигрыш во времени.

И ещё была у Евгения Николаевича телефонная рация, которую он носил всегда с собой, дабы быть постоянно на связи на случай приезда непредвиденных иностранных гостей или других не предусмотренных ситуаций. Да только при встрече с медведем она вряд ли пригодилась бы, разве что сунуть ему в пасть вместо своей головы, но он, пожалуй, не согласится с такой заменой.

Но Настенька видела, что на поясе её мужа висит в чехле настоящая финка, одно из тех замечательных кустарных произведений местных умельцев изготовления ножей для продажи на баренцбургском импровизированном рынке и подаренное переводчице в знак признания за выполненный ею перевод какой-то инструкции, а уж она переподарила его своему шефу. Так что теперь он надевал финку себе на пояс при всех поездках на снегоходах и вылазках в горы. Нож против медвежьей громадины смешно, однако лучше, чем ничего и в случае удачи может оказаться победным решением вопроса.

Но все эти страхи казались молодым людям напрасными. Они хорошо знали, что в летнее время медведь здесь бывает редко, потому взбирались на гору почти спокойно. Но уж когда взошли на вершину и Евгений Николаевич достал из-под большого камня хранящуюся, словно в тайнике, толстую тетрадь с записями восходителей, то восторгам Настеньки не было предела. Прочитав выполненные разными руками славословия шахтёров, их восхищения путешествием, поэтическая натура девушки тоже не выдержала, и она, присев на нечто вроде обломка скалы, положив тетрадь на колени, взяв шариковую ручку, привязанную к тетради, оставила в ней свою запись переполнявших душу чувств:

Шпицберген, я люблю тебя,

твои задумчивые горы

и ледниковые поля,

хоть образ строг твой и суровый.

И повторю я вновь и вновь:

я здесь нашла свою любовь.

– Мне кажется всё это сказкой, – проговорила Настенька, оставаясь сидеть и протягивая тетрадь Евгению Николаевичу. Её голубые с лёгкой прозеленью глаза смотрели на него, распахивая взором длинные ресницы, радостно. В них светилась такая любовь, такой восторг то ли от всей жизни, то ли того, что рядом стоит её любимый человек и всё вокруг прекрасно, что не заметить этого было невозможно.

Евгений Николаевич никак не мог привыкнуть к этому взгляду жены, которым она одаривала его постоянно, и продолжал смущаться, перекрывая смущение наплывом страстной любви в неожиданном объятии и поцелуе. Сейчас же он присел на корточки, прочитал стихи и коротко написал: «И я тоже» и расписался.

Настенька прочла и сказала:

– Эта твоя подпись больше стоит, чем запись в консульской регистрации.

Оба взволнованные неожиданным приливом чувств любви поднялись, обняли друг друга и долго стояли, не отрываясь, в возвышении над морем, горами, ледниками, под изумительно чистым, бесконечно глубоким куполом прозрачного серебрящегося незаходящим солнцем неба, нежно охватывающим их целиком, проникая в их кровь, души, сердца.

2.

Но вернёмся всё же, дорогой читатель, к вопросу о долгожданной неожиданности. Что же могло такое произойти неожиданно, если его давно ждали?

Ну, вот поехали Евгений Николаевич с Настенькой на рыбалку. Точнее, не поехали, а полетели на вертолёте вместе с целой группой рыбаков на озеро «Конгресс», что находится, прямо скажем, не очень далеко, и можно сказать совсем близко от Баренцбурга, на противоположном берегу Грин-фиорда, но, правда, за горой, то есть почти за спиной Спящего рыцаря. Взяли с собой буры, чтобы бурить во льду лунки – дело-то было весной, когда солнца уже достаточно. Оно сюда приходит 23 февраля в день Советской армии, авиации и флота. Впервые за долгое время отсутствия появится, порадует глаз и снова скрывается. А потом всё дольше и дольше задерживается в небе. И вот уж почти совсем не уходит с небосклона, веселя души. Тогда-то и начинаются экскурсионные поездки на снегоходах и подлёдный лов гольца на озёрах, которые ещё долго, едва ли не до самой середины лета, будут покрыты льдом. Вот и отправились наши ребята за гольцом.