Настасья Алексеевна. Книга 4

– Я не приглашаю вас, Виктор-Витя-Витёк. Мы ещё мало знакомы, но мне было приятно с вами. Вы хорошо рассказываете. И вообще…– Она запнулась. Видимо хотела сказать, что Витёк ей понравился, но опустила эту фразу, сказав только её продолжение: – Особенно ваша бородка. Спасибо, что проводили, а то после выпитого могла бы и упасть, покачнувшись на волне.

Виктор Николаевич наклонил свою вихрастую голову, чтобы поцеловать руку, но Настенька мягко отвела ладонь в сторону и тихо сказала:

– Вот это не надо. Давайте без церемоний. Мы не на светском рауте. До завтра, мой принц!

На этих словах Настенька скрылась за дверью каюты.

Проснулась Настенька от стука в дверь. Кто-то громко сказал:

– Пожалуйста, завтракать.

В каюте было темно. Сквозь окно круглого иллюминатора видно было в небе луну, однако её света было недостаточно, чтобы видеть время на часах.

– О-го-о! – выдохнула вслух Настенька, включив лампу над койкой, – уже девять часов. Вот так заспалась. А темно как!

Наскоро умывшись и причесавшись, заспешила в кают-компанию. Судовая команда завтракала по расписанию значительно раньше, и за стол сели только официальные пассажиры. Капитан занял своё рабочее место на мостике, и завтрак, состоявший из салата, картофельного пюре с отбивной котлетой и кофе по-турецки с русскими пирожками, они ели без руководящего состава. Учительница Ксения в этот раз тоже была за столом и рассказывала, как ей вчера было плохо, но зато как ей сейчас хорошо, когда она выспалась и, кажется, не так качает.

После завтрака все уселись в кресла той части кают-компании, где стоял прикрученный к полу телевизор и начали смотреть московскую программу, которая шла с искажениями и помехами. Настенька предпочла подняться на капитанский мостик.

– Доброе утречко, красавица! – радостно приветствовал её Виктор Николаевич, кинув быстрый взгляд на Настеньку и снова устремив его вперёд.

По правому борту вдалеке виднелись скалы.

– Мы что, уже к Шпицбергену подплываем? – с удивлением спросила Настенька. – Так быстро?

– Не совсем так, Настя, – ответил капитан. – Оно, конечно, архипелаг начинается здесь. Но ты же была уже на Шпицбергене и знаешь, что он включает в себя тысячу островов. Тот, что мы сейчас наблюдаем, первый из них, и называется он Медвежий. Южная часть его гористая и скалистая. Её мы и видим сейчас. И идти, а не плыть, как ты сказала, нам предстоит ещё целые сутки.

– Ох, я просто забыла об этом. И извини, что сказала «плывём». За месяц пребывания не освоилась до конца. А знаешь, почему остров называется Медвежий?

Кажется, оба говорящих перешли «на ты», не замечая этого.

– Наверное, тут медведей много, – резонно ответил Виктор Николаевич.

Настенька вспомнила текст подготовленной ею экскурсии, ту часть, что касалась архипелага, и сообщила, как само собой разумеющееся:

– Ты прав. Медведей здесь, как и на всём архипелаге, много. Но дело было так. Когда экспедиция Уильяма Баренца подошла к этому острову, то голландцы впервые увидели белого медведя, очень удивились, а медведь этот попытался забраться к ним на корабль. Вот почему они назвали остров Медвежий.

– Интересная история. Они убили медведя?

– Да, к сожалению.

– Почему к сожалению?

– Ну, потому что белый медведь очень красив, а численность его постепенно сокращается. Сейчас его запрещено убивать.

– А если он нападёт?

– Если нападёт, то, конечно. Но я читала в «Свальбард Постене» – это местная норвежская газета, об одном комичном эпизоде. В стороне от посёлка Лонгиербюен стоят отдельные домики, типа дач, куда иногда норвежцы любят приезжать и побыть в одиночестве. Так вот в один из домиков начал ломиться белый медведь. У норвежца было с собой ружьё, но он, испуганный медведем, ещё больше боялся запрета на его убийство и потому позвонил в контору губернатора и спросил, что ему делать, если медведь взломает дверь. К статье даже была приложена карикатура на незадачливого охотника с телефонной трубкой в руке, а в дверь просовывается медвежья морда. Разумеется, иногда приходится убивать, но каждый такой случай расследуется полицией на предмет необходимости самозащиты. А убить зверя незаметно невозможно. Всё равно узнают. Не докажешь, что убил вынужденно, заплатишь огромный штраф.

– Так об этом и нас предупреждают. Нам и китов не разрешено убивать. А норвежцы бьют. У них свой закон.