Настасья Алексеевна. Книга 4

Евгений Николаевич встречал приехавших в ранге исполняющего обязанности уполномоченного треста «Арктикуголь» в Норвегии. Он стоял в ожидании вновь прибывших у самого трапа. Настенька попрощалась на судне с помощником капитана, поймав его почти на бегу по делам разгрузки. Ну, а капитан Виктор Николаевич счёл возможным проводить понравившуюся ему пассажирку, не смотря на холодок, возникший по отношении к нему у Насти после вчерашнего разговора, случайно коснувшегося религии. Он проклинал себя за то, что сказал ни к селу, ни к городу о полярном сиянии «божье творение», да к тому же ему хотелось произвести эффект на присутствующих своим новым мышлением и потому он театрально ярко положил крест рукой. И эффект это произвело, но обратный тому, что он ожидал. Настенька ушла с мостика, сухо попрощавшись, и не вышла к ужину. Правда, с утра, захваченная процессом прохождения судна через лёд, когда глаза девушки впивались в капитана, наблюдая за его действиями, Виктору Николаевичу показалось, что прохлада отношений исчезла за ночь, и после успешного причаливания, когда все концы были закреплены на тумбах и дорогие пассажиры засобирались в каюты к своим вещам, капитан вызвался помочь, сказав как бы между прочим:

– Я помогу вам, Настя.

Он побоялся назвать её Настенькой, выбрав простой вариант «Настя», но наткнулся на строгий ответ:

– Пожалуйста, но меня зовут Настасья Алексеевна, и у меня всего один чемодан.

Виктор Николаевич с горечью осознал, что холод остался, но, тем не менее, пошёл за Настенькой в каюту, услужливо надел на неё белую шубейку, вынес её чемодан, который сразу же перехватил у него кто-то из взбежавших по трапу шахтёров, и они вместе стали спускаться по сходням вслед за гинекологом, бухгалтером и учительницей.

У самого трапа на причале стоял мужчина с букетом цветов. Бухгалтер Нина Петровна и учительница Ксения по несчастью думали, что цветы предназначены им, но импозантный мужчина с гладко выбритым лицом и явно влюблёнными глазами, смотрел поверх их голов. Это, конечно, был Иван крестьянский сын. У трапа вообще было столпотворение встречающих, как будто их было не четыре человека, а целый полк. Работники больницы, свободные от дежурства, хотели первыми познакомиться с новым гинекологом. Ту же цель преследовали сотрудники бухгалтерии, пришедшие сюда полным составом во главе с исполняющим обязанности главного бухгалтера. А встречать учительницу пришли почти все дети с родителями. Так что народу было полно. Однако у самого подножия трапа первым стоял Евгений Николаевич. Он помогал дамам сойти на причал, беря их под руки, и говоря:

– С приездом! Я уполномоченный треста, Евгений Николаевич. Встречайтесь с вашими, а потом подходите к газику, и мы отвезём вас в гостиницу.

Когда очередь дошла до Настеньки, он к удивлению капитана, обнял её, спрашивая:

– Как доехала? Не укачалась? Вижу, ты выглядишь молодцом. – И коротко чмокнув её в щёку, обратился к капитану, с которым разговаривал по радио связи во время причаливания судна, так что они заочно были уже знакомы:

– Я Евгений Николаевич, а вы Виктор Николаевич, если не ошибаюсь? Директор рудника с минуты на минуту появится. Да вон он идёт, – сказал он, показывая на пробиравшегося сквозь толпу детей, окруживших Ксению, Леонида Александровича.

В это время Иван крестьянский сын протиснулся вперёд и протянул Настеньке букет алых роз.

– С приездом, Настенька!

Настенька ещё с палубы заметила Ивана с цветами, обёрнутыми в целлофан, и морально подготовилась к их приёму. Поэтому после объятия Евгения Николаевича, что было для неё естественным, поскольку они давно знакомы, она, взяв радостно букет, подставила Ивану щёку для поцелуя и поинтересовалась:

– Откуда такие цветы? У нас в теплице я таких не видела.

– Но мы сегодня уже были в Лонгиербюене. А туда цветы привозят с материка самолётами. Вот я и взял свежие.

Капитан не успел ничего сказать Настеньке, но он заметил и объятия, и поцелуи, подумав про себя, что здесь она ласковее с другими, чем была с ним. Но много думать об этом ему не было времени. Подошёл директор рудника. Однако Настенька сама обратила внимание на капитана и, улыбнувшись ему, сказала:

– Виктор Николаевич, спасибо вам за тёплый приём. Надеюсь, мы ещё встретимся. Ведь вы же не первый и не последний раз в Баренцбурге. А пока до свидания! – и она протянула ему руку.

Капитан мягко пожал ладошку и сказал:

– Наденьте перчатки, Настасья Алексеевна. Всё-таки мороз двадцать пять градусов. И до скорой встречи. Я вам напишу, если позволите.

– Ах, сердцеед! – воскликнул Леонид Александрович. – Дайте же и мне поздороваться с Настенькой. – И он обнял Настеньку, прижав её к груди, но не целуя.

Евгений Николаевич хотел было посадить Настеньку на переднее кресло машины, рядом с водителем, но девушка, ни слова не говоря, полезла сразу в кузов газика, предоставив возможность Евгению Николаевичу проявить свою галантность в отношении бухгалтера Нины Петровны. Она и по комплекции была явно посолиднее, и по возрасту не чета молодёжи.