Настасья Алексеевна. Книга 4

Ознакомившись с материалами комиссии, Ленин встречается с вызванным в Горки Сталиным и убеждает его изменить параграф 1 проекта. В тот же день Ленин пишет для членов Политбюро письмо «Об образовании СССР», в котором подчёркивает, что РСФСР должна признать себя равноправной с другими республиками и «вместе и наравне с ними» войти в новый союз. Надо полагать, что такая формула была единственно приемлемой, возможной к реализации без новой гражданской войны. В конце сентября Ленин беседует с председателем СНК Грузии П. Мдивани, с членами ЦК КП Грузии. Он, считавший вопрос «архиважным», убеждается, что Сталин склонен торопиться. Поэтому Ленин советует проявить максимум осторожности и терпимости в решении национального вопроса в Закавказье.

6 октября 1922 г. Пленум ЦК одобрил позицию Ленина и принял на её основе новую резолюцию. П. Мдивани на Пленуме настаивал на том, чтобы Грузия входила в СССР не через Закавказскую Федерацию, а непосредственно.

Не обошлось без казусов. В Тифлисе Серго Орджоникидзе, возглавлявший парторганизацию Закавказья и одновременно представлявший ЦК, Москву, ударил одного из бывших членов ЦК КП Грузии, сторонника Мдивани. Этот случай в Грузии было воспринят как продолжение старой царской политики, прикрытой названием «коммунизм».

В Грузии сложилась чрезвычайная ситуация. Большинство ЦК КП Грузии выступило за непосредственное вхождение республики в СССР, тем самым возражая против решений октябрьского Пленума ЦК. Закавказский крайком партии во главе с Орджоникидзе осудил эти действия как национал-уклонизм. Сталин заявил, что в Грузии свил гнездо социал-национализм. В ответ грузинский ЦК ушел в отставку.

В ноябре бывшие члены ЦК КП Грузии обратились с жалобой на действия Серго в ЦК РКП(б). Ленин подчёркивал в это время, что тут речь идёт не о борьбе партий с местным национализмом, а о методах этой борьбы. К каждой нации требуется пролетарское отношение. Больше мягкости, осторожности, уступчивости, величайшей деликатности, что не исключает, конечно, принципиальности.

Политбюро ЦК направило в Грузию комиссию во главе с Дзержинским, 12 декабря Ленин беседует с вернувшимся Феликсом Эдмундовичем. На следующий день – резкое ухудшение здоровья. Позднее Ленин говорил, что это дело на него «очень тяжело повлияло» (ПСС, т. 45, с. 476). Комиссия, даже не расспросив обиженных, не проверив фактов, признала действия Орджоникидзе правильными.

Как только Ленин почувствовал себя лучше, он диктует свои заметки «К вопросу о национальностях или об “автономизации”». Грузинский инцидент Ленин напрямую связывает с политикой советского бюрократического государственного аппарата, «который на самом деле насквозь ещё чужд нам и представляет из себя буржуазную и царскую мешанину, переделать которую в пять лет… не было никакой возможности». «При таких условиях очень естественно, что “свобода выхода из союза”, которой мы оправдываем себя, окажется пустой бумажкой, неспособной защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ». «Я думаю, что тут сыграли роковую роль торопливость и администраторское увлечение Сталина, а также его озлобление против пресловутого “социал-национализма”. Озлобление вообще играет в политике… самую худую роль». Ленин требует примерно наказать Орджоникидзе, доследовать или даже расследовать вновь материалы комиссии, а политическую ответственность «за всю эту поистине великорусско-националистическую» кампанию возложить на Сталина и Дзержинского, людей, как известно, нерусских.

Ленин в данном случае чётко следовал за Карлом Марксом, считавшим, что сознательность социалистов следует проверять на национальном вопросе. Поэтому не случайно Сталин всячески затягивал передачу материалов Ленину, который поручил своим секретарям собрать всё по этому вопросу. Ленин, возмущённый «грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского», готовился выступить на съезде с речью о национальном вопросе и написать брошюру («вопрос архиважный»), – однако не успел.

Путь реализации Союза, тем не менее, был предопределён». И Союз был создан.

А что сделал Ельцин? Разрушил единение. Так его место на обочине истории. История чтит созидателей, а не разрушителей.

2.

Кто-то из читателей может вспомнить слова коммунистического интернационала и то, как некий блогер интернета, в порыве критики ушедшей советской власти процитировал строку «весь мир до основанья мы разрушим», обвиняя большевиков в том, что они де всё разрушали и пели об этом в песне. К сожалению, он не единственный сегодня, кто и строку эту подобным образом цитирует, и обвиняет советскую власть в разрушении прошлого. Но прежде чем говорить о справедливости или ложности такого обвинения, разберёмся в самой цитируемой строке.