Настасья Алексеевна. Книга 4

– Я сегодня же доложу об этом руководству треста и приложу к факсу ваш акт, – сказал Евгений Николаевич.

– И мне дайте копию акта, потребовал консул, – обращаясь к директору.

– Вот, пожалуйста, – директор протянул такой же лист с актом. – я их заготовил на всякий случай несколько. Но я не об этом спрашиваю. Пойдём мы обедать сейчас? Вы же, наверное, проголодались? У нас был на днях норвежский креветочник. Мы его заправили топливом, а он нам креветок свежих несколько ящиков дал. Так что могу угостить под коньячок.

«Странное дело. – подумал Евгений Николаевич, – человек распоряжается государственным топливом, как своим собственным, зная, что спишет его на нужды рудника, получает за это иной раз валюту, когда распоряжается заправить горючим иностранное судно, или, как сейчас в обмен на креветки, и он не считает это воровством, предосудительным делом. А, может, считает, но знает, что всё сойдёт ему с рук, все списания расходов будут подписаны генеральным директором, который, приезжая сюда на рудник будет принят по-королевски за счёт того же треста, и ему будет вручена энная сумма валюты от того же туристического бизнеса, что закроет ему глаза на неправомерные действия директора. С уходом советской власти ушёл и всякий контроль. Однако в случае, если работник порта, знающий о незаконной заправке иностранных судов топливом, воспользуется тем же и заправит самостоятельно норвежский снегоход, залив в его бак канистру бензина, и получит незначительную плату в свой карман, то это станет предметом строгого разбирательства на общем собрании коллектива с последующим увольнением провинившегося. Во истину, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. И ведь никому ничего не скажешь. Ничего нигде не докажешь. Вот и воруют, кто где может. Только одни десятками рублей, а другие миллионами. Такая наступила жизнь».

А совсем скоро, 22 сентября в стране наступил «Чёрный вторник». Перед этим 17 сентября Борис Ельцин подписал указ о переходе к новым регулируемым ценам на отдельные виды энергоресурсов. А через пять дней курс доллара по отношении к рублю вырос почти на пятнадцать процентов. Всего через неделю после этого рубль упал ещё на восемнадцать процентов, и доллар стал стоить 309 рублей. Естественно мгновенно выросли цены на все товары, в первую очередь на продукты питания. Люди не успели оглянуться, как молоко и масло подорожали в семьдесят пять раз, сахар в сто раз, хлеб в сто пятьдесят раз, картошка в двести пятьдесят раз. Видя такое дело, государство незамедлительно повысило заработную плату и пенсии аж в тринадцать раз. Но что это по сравнению с ростом цен. А, к примеру, газеты самые разные возросли в стоимости от семидесяти до ста шестидесяти раз.

Такого в стане ещё не видывали и не были к этому готовы. В советское время валюта вообще не ходила в стране. Сталиным после Великой Отечественной войны был взят курс на независимость национальной валюты, которую перевели на золотую основу, защитив рубль от доллара. После ухода Сталина из жизни в стране постепенно отошли от взятого им курса и начали подстраиваться под доллар, и, тем не менее, его стоимость определялась до самого конца Советского Союза в шестьдесят копеек.

Да, мой дорогой читатель, я привожу эти данные с одной только целью, чтобы тебе было понятно, что почувствовали шахтёры, проработавшие по контракту около или более двух лет, откладывая довольно большую зарплату с учётом северной надбавки, накопившие солидную сумму денег, на которую можно было купить и новую квартиру, и машину, и жить безбедно, и вдруг узнали, что их кровно заработанные стали в сто раз дешевле, что они практически ничего не заработали.

Настенька, когда узнала о такой новости, горестно рассмеялась:

– Вот тебе бабушка и Юрьев день. Помнится наша бухгалтерия сильно переживала, что я большие деньги загребу за курсы, которые веду для шахтёров. А так получается, что всё заработанное за год пшиком обернулось. Выходит теперь, что хочешь-не хочешь, а работать надо продолжать здесь на севере, где хоть питанием и жильём мы обеспечены.

НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ

1.

Первый снег с приходом сентября выпал сначала небольшой и покрыл слегка лишь столовые горы, которые были теперь словно украшены белыми коротким скатёрочками для приёма гостей, но ещё не уставленные никакими блюдами. Эти столы опирались на мощные крутые лапы, спускающиеся к морю и только у самого подножия переходящие в некое подобие долин, всё ещё зеленеющих мхами да изредка розоватыми камнеломками или белыми полярными маками.

Но зато в настоящих долинах русские люди в августе и до самого первого хорошего снега отводили душу не только тем, что грели на солнце свои натруженные тела, раздевая их почти догола во время жаренья шашлыков, но и собиранием грибов, коих тут видимо-невидимо. Больше, правда, невидимо, так как они в большинстве своём коричневатые и напоминают российские сыроежки, а потому на почве не очень заметны. Грибникам приходится обладать хорошим зрением и большим желанием найти гриб, хоронящийся среди горного щавеля или ложечной травы.