Настасья Алексеевна. Книга 4

По возвращении Юхименко на рудник Пирамида он был приглашён ко мне в кабинет и в присутствии зам. директора по кадрам Коробки А.И. и председателя профкома Валова В.И. Юхименко были заданы вопросы по существу дела, после чего, основываясь на правилах общежития в отдалённых местах проживания в его присутствии был произведен осмотр опечатанных ранее помещений, после чего был составлен акт, который я сейчас зачитаю.

Акт, разумеется, лежал раскрытым на столе, и директор стал его зачитывать:

– В почтовом помещении при проверке наличия почтовых марок и денег была обнаружена недостача на сумму 2600 норвежских крон. При осмотре квартиры Дубины В.Г. были обнаружены письма, переданные для отправки на родину полярниками (26 штук), на некоторых марок не было, на других оказались старые марки, снятые с неотправленных конвертов, один конверт с марками, вырезанными из журнала, возвращённый норвежской почтой обратно Пирамиде.

В квартире Юхименко обнаружен магнитофон, полученный по заказу другого адресата (Старосельцева) и возможно неоплаченный, так как среди пачки (15 штук) неоплаченных счетов, оказавшихся в квартире Юхименко, был и повторный счёт на оплату этого магнитофона, а так же два счёта на оплату посылок, пришедшие на фамилии лиц, уже уехавших с Пирамиды на материк.

В квартире его же квартире были найдены несколько часов и комплектов шариковых ручек, которые по заявлениям жителей рудника должны были быть получены заказчиками рудника, но получены не были. В квартире оказался фотоаппарат, выписанный на фамилию Прониной, которая на самом деле фотоаппарат не заказывала. Оплата счёта на этот фотоаппарат также не производилась, и счёт с доплатой пришёл повторно. В квартире Юхиментко находилось пневматическое ружьё и три охотничьих ножа, очевидно, тоже полученные по выписке на других лиц.

Пётр Николаевич закончил читать, добавив, что подписи комиссии стоят, и протянул акт консулу. Бегло глянув на листок, консул передал акт Евгению Николаевичу и мрачно сказал как-то по-Одесски:

– Что вы имеете сказать по этому поводу, юноша? Да я вас отсюда в наручниках обязан вывезти.

– Без суда не имеете права, – вдруг пробурчал переводчик.

– Так вы ещё и законы знаете, оказывается. Только вам не известно, что здесь на территории я судья. И обладаю правом ареста.

– Тут я ещё вот что хочу добавить, – вмешался Пётр Николаевич, – Этот молодой человек, который ещё начинает жить, не так прост на самом деле. Он после составления акта осмотра. Устроил инсценировку с самоубийством. Расцарапал себе в нескольких местах шею, измазал кровью лезвие ножа, а потом позвонил в больницу, сообщив, что умирает. Врач осмотрел его и понял, какой перед ним артист. Поэтому мы взяли его вчера под наблюдение и держим в помещении ГСВ, а затем позвонили вам.

– Ну, всё правильно сделали. Что скажете, Юхименко?

– Как же это пришло тебе в голову? – спросил молчавший до сих пор Евгений Николаевич. – Ты же воспитан был в Советском Союзе. Или это новая власть и новые течения, направленные на обогащение любым путём, тебе вскружили голову, и ты решил, что теперь всё можно? Я ведь тоже занимаюсь почтовыми отправлениями, но у меня и в мыслях не возникало хоть в чём-то обмануть шахтёров. А как ты работаешь с туристами, с их счетами? Может, ты и там прикарманивал себе львиную долю? По отчётам у вас на Пирамиде не очень много экскурсий. Вполне возможно, что ты за некоторые группы брал себе наличные деньги. Надо и это проверить

Переводчик, напыжившись, не произносил ни слова, но вдруг едва не закричал:

– А вы мне не тыкайте. Мы с вами на брудершафт не пили.

– Скажите, пожалуйста! – возмутился Евгений Николаевич. – Гордость появилась. А обманывать и воровать у государства и простых рабочих гордость позволяет? Вы, молодой человек, почти вдвое моложе меня. Но я могу говорить и «вы». Это не меняет дела.

– Меняет, – запальчиво ответил переводчик. – В стране сейчас все воруют, кто где может. На том и живут. Думаете, я не знаю, куда деньги от экскурсий через кассу идут? В карман дирекции, а не государству.

– Это кто тебе такую чушь сказал? – буквально прорычал Пётр Николаевич, вскакивая из-за стола.

– Знаю. И рубль вон падает в цене. А какую мы зарплату получаем?

– Так, хватит кричать, – властным голосом сказал консул. – Нашёл, чем оправдываться. Нападение – лучший способ защиты. Я таких видел воров, которые всех во всём винят, только не себя. Рубль падает для всех, а не только для тебя. Это проблема государства. Ты отвечай за свои действия. Короче говоря, этот разговор прекращаем. Украденное у людей вернуть. Почтовый долг погасить. С первым самолётом отправишься на материк. Не вернёшь деньги, пойдёшь под суд. Уведите его!

Моряк, посмотрев на директора, кивнувшего ему головой, подошёл к замолчавшему переводчику, поднял его, ухватив как котёнка за шиворот, и вывел из кабинета.

– Вот мразь, – проговорил директор, садясь снова за стол. – Ещё и оправдывается. Как будто ему хуже всех живётся. Ну, что будем делать?