Наставления младшим

– Вот это шествие! Настоящая роскошь! Вот что называется увидеть свет! – воскликнул один маленький мальчик у окна.

– Смотрите, смотрите, эти воины в доспехах и с оружием такие бравые! А посмотрите на повозку! На ней выгравированы изящные рисунки, занавеска из разноцветного шелка, а на крыше повозки – огромный нефрит! Я уже большой, а такого ни разу не видел! – взволнованно сказал другой мальчик. В его словах слышались восхищение и зависть.

Хуа Синь толкнул Гуань Нина:

– Это редкий случай; давай посмотрим! Что здесь плохого!

Увидев, что Гуань Нин по-прежнему внимательно читает и не отвечает ему, Хуа Синь оставил его, вскочил и нетерпеливо подбежал к окну. Вот это да! Парадный кортеж вельможи с эскортом! Какая пышность, какое богатство и какая мощь! Из окна он не мог разглядеть все как следует, поэтому выбежал на улицу и смешался с толпой.

Он никак не мог насытиться великолепным зрелищем и долго следовал за шествием. Только когда кортеж был уже далеко, Хуа Синь вернулся в школу и еще долго и горячо обсуждал с одноклассниками все увиденное. Наконец он подошел к Гуань Нину, который продолжал сидеть на циновке с книгой, и хотел рассказать ему, какое чудесное зрелище пропустил, но осекся: друг смотрел на него строго и укоризненно.

– Хуа Синь, зачем мы ходим в школу?

– Гуань Нин, почему ты вдруг задал мне этот вопрос? – недоумевая, спросил Хуа Синь.

– Мы ходим в школу, чтобы стать добродетельными и образованными, как господин Чэнь Чжунгун[10]. Когда ты только что слушал барабаны и во все глаза смотрел на шествие, ты помнил о нашей цели?

Хуа Синь ничего не смог сказать в ответ. Тогда Гуань Нин вытащил ножичек, который носил с собой, и разрезал пополам циновку, на которой они с Хуа Синем всегда сидели вместе. Он огорченно сказал:

– Хуа Синь, мы больше не будем дружить как прежде.

Способность человека не отвлекаться – это ключ к успеху.

Рассеянность же неминуемо приносит поражение.

Не участвуй в чужих делах и не слушай сплетен;

Не растрачивай время свое на пустые занятия.

Лян Яньгуан просвещает народ

Во времена династии Суй в Сянчжоу провинции Хэнань царили весьма дурные нравы. Грубость, ссоры и драки были обычным делом; имущественные и торговые споры не решались миром; люди то и дело судились, доходя иногда до тронного зала. Императорский двор направил в Сянчжоу министра Лян Янь-гуана, он был назначен начальником области. До вступления в должность он слышал об этом неспокойном месте. Первое, что он сделал, прибыв к новому месту службы, – переоделся в простое платье и пошел по улицам изучать местные обычаи. Со всех сторон раздавались крики и ругань.

В китайской школе

Вернувшись в резиденцию, Лян Яньгуан долго размышлял, отчего люди в Сянчжоу столь испорчены. Нахмурившись, он расхаживал по главному залу; внезапно он остановился перед стеной, где висели портреты известных философов древности, и застыл, словно вспомнив что-то. Потом быстро пошел в библиотеку.

Вскоре Лян Яньгуан составил официальный документ и собрал у себя наиболее образованных людей с хорошими манерами. Затем распорядился в каждой деревне открыть по школе, чтобы дети могли изучать классические книги. Лян Яньгуан объяснил, для чего это нужно:

– Я осматривал школы вашей области и увидел удручающую картину: школьные здания разрушаются, учителя учат поверхностно и бессистемно, учеников очень мало… Я понял, что здешние дурные нравы – от невежества. Здесь плохие школы и нет мудрецов, которые могли бы служить живым примером, воодушевлять народ; людям просто негде научиться вести себя. Поэтому я решил открыть в области больше школ, где изучали бы не только счет и грамоту, но и книги великих учителей прошлого.

Шло время. Крики и ругань на улицах раздавались все реже, а учащихся в школах становилось все больше. Кроме детей, в школы часто приходили и взрослые, чтобы в свободное от работы время послушать лекции преподавателей. В поведении людей произошли большие перемены. На улицах очень редко можно было услышать грубые слова, прохожие вежливо раскланивались, здороваясь друг с другом. Новая жизнь показалась людям очень приятной и не такой тревожной, как раньше. Споры улаживались мирно, без драк и судов.

Был такой случай: в давно уже спокойную область приехал человек и обвинил местного жителя Цзяо Туна, своего двоюродного брата, в непочтительности к родителям и постоянных ссорах с ними. Лян Яньгуан разгневался, но вместо того, чтобы наказать Цзяо Туна, велел ему посетить храм Конфуция.