Настоат

– Нет, что вы! Злорадство мне чуждо… Наоборот, пришел извиниться и выполнить поручение Государя. Он искренне раскаивается в том, что произошло в момент его воцарения. Мне тоже жаль – но вам стоит понять: смерть Ноэля Майтреа была неизбежна. Я должен был его уничтожить; он был опаснейшим конкурентом – не только мне, но и вам, между прочим. А Курфюрст вообще имел к этому отдаленное отношение – я его заставил, вынудил, запугал. Так было нужно… Поймите, я сделал великое одолжение – без гибели Ноэля не было бы ни вас, ни меня: его творческий завет затмил бы обоих, а это – равносильно небытию. И наоборот: своим преступлением я обессмертил и ваше, и мое, и, как ни странно, Его имя. Вот почему, возвратившись в прошлое, я поступил бы в точности так же…

Энлилль, мне кажется, вы до сих пор меня не признали – оттого и не улавливаете суть сказанного мною. Приглядитесь. Кто стоит перед вами? Не бойтесь – произнесите мое имя!

Доктор смотрит на меня с непониманием и нескрываемой злостью. Не беда – ему никогда не постичь мотивов моих действий.

– Вы уже представились: Деменцио Урсус; я наслышан – второе лицо в государстве. Чего вы от меня хотите? Что здесь забыли? Эти покои священны – они не предназначены для вашего посещения.

– Я уже сказал: меня прислал Курфюрст – хочет облегчить себе душу. Он скончается со дня на день, и ваше прощение позволит ему спокойно уйти из этого мира…

– Наивный! – Энлилль смеется сквозь слезы. – Из этого мира не дано уйти никому; мы заперты в нем: «Умрешь – начнешь опять сначала, и повторится все, как встарь: ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь»… Но если дело только в моем прощении – передайте ему, что оно даровано. Если он искренне раскаивается, то кто я таков, чтобы отказывать страждущему в душевном покое? – Доктор переминается с ноги на ногу. – Это все? Если да, то ступайте – я вас более не задерживаю!

Нет, Энлилль! Нам предстоит долгий, изнурительный разговор – обо всем и ни о чем конкретно.

– Доктор, поручение Курфюрста – это лишь повод пообщаться с вами. Я ждал нашей беседы целую вечность. Вы так и не ответили на вопрос: кто я? Как меня зовут на самом деле?

Энлилль гневно машет рукой.

– Что вы заладили? Повторяю: вы рекомендовались как Деменцио Урсус. Что еще надо?

– Это неполное имя! Взгляните повнимательнее – неужели не узнаете?

Насторожившись, доктор презрительно озирает меня с ног до головы, как давеча секретарша в Великом следствии. Наверное, думает, что перед ним сумасшедший.

– Хорошо, я отвечу за вас! Меня зовут Деменцио Эосфор Урсус. – Я смотрю ему прямо в глаза, делая акцент на втором слове. Пораженный, он отступает. – По правде говоря, Деменцио Урсус – лишь псевдоним; Эосфор – настоящее имя, и вам оно прекрасно известно. Только вам! Для всех остальных подобные тонкости непонятны… В сущности, у меня, как и у вас, бесконечное множество имен: Эосфор – даже не самое древнее. Есть еще Баал-Зевул, Аполлион, Адрамелех, Легион – в общем, целое море!

Архитектор, теперь вы поняли, кто стоит перед вами? Знаю – я изменился; в облике моем нет привычного лоска, но это по-прежнему я – тот, с кем вы дружили много столетий. Да, я намного старше, чем выгляжу (неплохо сохранился!), – и еще помню те времена, когда водил вас за ручку. Вы были ребенком – крошечным, пухлым и удивительно любопытным… Я бы отдал все, чтобы вернуться назад, в прошлое – туда, где не было ни Города, ни Ландграфства, а смерть Ноэля еще не пролегла между нами.

Видите, как я оделся? Льняное котарди, крестьянские башмаки, простая рубаха – это ваши воспоминания из раннего детства, когда мы гуляли по только что созданному миру. Жизнь впереди казалась безоблачной, яркой, прекрасной… Кто мог подумать, что родится сей Город, а мы станем его узниками, арестантами? Вы ведь не по своей воле пришли сюда править? Так же и я – мы лишь играем роли, написанные для нас кем-то. Возможно, это испытание, проверка на прочность, первый шаг к очищению, перерождению, исцелению; а может, все куда хуже, и мы – герои метанарратива, в котором у нас нет ни капли свободы. Судьба, Рок, Провидение, Предначертание, Фатум – вот кто руководит нашими мыслями и желаниями… Как низко мы пали!

Энлилль тяжко дышит – должно быть, не ожидал увидеть перед собой извечного оппонента. Я тоже опасался этой встречи – но и ждал ее с нетерпением. Помню, когда-то, давным-давно, еще до размолвки, мы без устали спорили, кто из нас старше, талантливее, а главное – могущественнее и мудрее; кто – настоящий Творец, Демиург, Созидатель, а кто – помощник и подмастерье. Он до сих пор не желает признать, что я родился куда раньше! Вот и выдумал миф: мол, я – деструктивная сила, раскольник, предатель, оппортунист и отступник. А неразумные горожане эту мысль подхватили – так и стал Эосфор врагом всего сущего: я был низвергнут – пришлось менять имя и скрывать прежнюю личность. Вернулся уже как Деменцио Урсус.