Настоящая фантастика 2017

Откинув полог, врач подождал, пока немного рассеется дым шаманских трав. Лучи солнца, висящего над горизонтом, наполнили пространство ураса дымным янтарем, в котором выло и притаптывало сутулое существо с колотушкой и бубном в лапах. Врач замешкался, отступил. Сейчас лучше не входить. Поспешно отпустил полог и сел на нарты, стоящие у ураса.

Скорее всего, все уже кончено. Федор Ильич зачем-то открыл сумку, стал перебирать лекарства, словно потерял чего среди бумаг. Блин, да где же это? «Это» что? Стиснул кулаки, не вынимая рук из сумки. Нервы.

Звуки бубна стихли. На мгновение врач услышал звон гнуса, вьющегося у лица, и вдруг женский крик заставил Федора Ильича вздрогнуть. Женщины кричат отчаянно, бьются с невероятной силой так, что даже дюжим мужчинам не удержать их в порыве нахлынувшего горя.

Когда полог входа приоткрылся, от крика шарахнулись олени. Каюр удержал их за упряжь, гладя бархатные лбы.

Бряцая железяками и костяшками – подвесками костюма – появился Прошка Лебедев. Стащил жуткую маску, устало глянул на Федора Ильича. Пот стекал по небритым щекам, оставляя грязные дорожки; губы, изуродованные болезнью, желтые пеньки зубов. И зачем ему маска? Такого черта любые духи испугаются.

Еще один всадник – подумалось Федору Ильичу. Двух не хватает. Может, в министерстве помогут, выделят того, с трубой который, чтобы по всей тундре слышно было – смерть скачет, «дохтор Кранты» с бланками-пропусками на тот свет. Немедленно заполните нужную форму!

Схожу с ума…

Пальцы разжались. Под рукой оказался иньектор и коробка с успокоительным. Привычным движением он вставил капсулу в гнездо.

– Сашка! – окликнул он каюра. – Помоги-ка, – и вошел.

Одному не удержать.

Люди неспешно собирали пожитки, разбирали урасы.

Федор Ильич соскочил с нарт на ходу, огляделся, не веря своим глазам. Никто не обернулся в сторону «дохтора Кранты».

Рядом остановились вторые нарты. Кряхтя, с них слез Прошка, встряхнулся, словно пес.

– Я те грил, – обратился к врачу.

– Ни черта не понимаю, – пробормотал тот, поймал за руку проходящего мимо подростка. – Где у вас больные?

Мальчишка глянул на него исподлобья, махнул в сторону людей, разбирающих большой ураса.

– И куда вы собрались? – поинтересовался Федор Ильич.

– К Золотой Бабе, – нехотя ответил мальчишка. Врать здесь не умели.

– Чего? – врач растерялся.

Вместо ответа подросток дернул рукой: «Пусти!» Федор Ильич разжал пальцы. Переглянулся с шаманом – тот пожал плечами: «Я те грил».

Больная девушка лежала на нартах, укрытая шкурами. Мать хлопотала подле нее, а мужчины скатывали полог жилища. Едва врач сделал шаг в их сторону, женщина бросилась навстречу, расставив руки.

– Не пущу! Иди, Кранты! Иди, тсюда!

Федор Ильич не стал спорить. Подоспели мужчины, стали стеной, прикрывая и нарты, и растревоженную мать. Молодой, с глубокой оспиной на левой щеке, дернул подбородком:

– Уходи, дохтор. Ты не лечишь. Ты не нужен.

Федор Ильич сглотнул обиду. Этого молодца он месяц выхаживал, едва не потеряли. Да когда ж это было? Выходит, давно, если добро забыто. Сколько же смертей назад? «Дохтор Кранты» потерялся в счете.

– Хорошо, – кивнул врач. – Мне надо осмотреть больного, и я уйду.

– Тебе не надо, – вздернув подбородок, ответил молодой.

– Что за ерунда? – Федор Ильич начинал злиться, но старался держать себя в руках. – Я лечащий врач. Я отвечаю за каждого больного на своем участке.

Люди переглянулись, с места не сошли, только угрюмо насупились.

– Теперь ты не лечишь, – заявил молодец. – Золотая Баба пришла. Она лечит. Она умеет.

– Врача нет! – выкрикнул кто-то из толпы. – Больной есть! Врач нет!

Прошка подошел к Федору Ильичу. Попыхивая трубкой, взглянул на каждого из мужчин. Те, словно устыдившись, расступились, давая проход шаману. Прошка хмыкнул, пыхнул дымом из трубки и направился к нартам, на которых лежала больная девушка.

– Не знаю, куда они едут, но девчонка очень слаба, – заключил Федор Ильич после осмотра, когда они с шаманом отошли от толпы. – Может помереть в дороге.

– Поеду вместе, – Прошка кивнул в сторону собирающихся людей. – Лекарство дай. Пиши, как лечить.

Ну, вот. Еще не хватало устраивать в дороге медицинские курсы. Однако другого выхода Федор Ильич не видел. Шаману больше верят – он свой, и к больной подпустят, а чем тот будет лечить – какая разница?

– Договорились. Я двинусь следом за вами.

Охотники обошли округу, выбирая место для ночлега. Местность знакомая, но метановые пузыри возникали иногда буквально на глазах.

Федор Ильич сидел на нартах в стороне от лагеря, покуривая самокрутку. Метан? Да черт с ним! Если к врачу у людей веры не стало, какой ты врач?

Федор Ильич вздохнул:

– Кранты.

Вот словечко-то привязалось.

Шаман подошел, сел рядом и протянул кружку горячего супа из брикета.

– Спасибо, Прохор, – пробормотал врач и осекся.

– Пжалста, – ответил тот, не моргнув глазом.

Все знали: на «Прохора» шаман шибко обижался. «У шамана должно быть шаманское имя, – говорил Лебедев. – Поменять никак нельзя. Поменять – силу потерять».

– Прости, – тихо произнес врач, не отрывая взгляда от варева в кружке.