Настоящая история мадам Баттерфляй

Еще долго после его ухода Тёо-Тёо в замешательстве сидела в гостиной, и когда Судзуки привела Дзинсэя, она так крепко обняла его, что ребенок заверещал и стал вырываться.

— Я не пущу тебя в Америку, мой Дзинсэй, — прошептала Тёо-Тёо в мягкий пушок его золотисто-каштановых волос.

Малыш, хихикнув, кивнул, словно понимал, что сердце матери разрывается от любви к нему.

В последующие несколько дней к ним никто не приходил, и жизнь в маленьком домике на холме вернулась к относительно спокойному распорядку. Но Тёо-Тёо продолжали донимать назойливые вопросы в те часы, когда все спали, а она лежала без сна, слушая, как стрекочут насекомые в саду.

Дзинсэю скоро исполнялось три года, и перед ним вставал большой вопрос будущего.

Пинкертон передал ей купчую на дом, поэтому у них была крыша над головой, но помимо этого у нее не было иных доходов с тех пор, как она оставила работу в Маруяме. Покидая ее, Пинкертон оставил внушительную сумму денег, но рано или поздно они закончатся, и теперь, когда он больше не ее муж, помощи от него ждать не приходилось.

К тому же нужно было думать о Дзинсэе: Тёо-Тёо хотела, чтобы он вырос хорошо образованным, смог уехать в Токио и получить достойную работу.

— Как же мне обеспечить Дзинсэя-тян? Где найти работу? Нужно ли мне вернуться в Маруяму и снова работать гейшей? Но если я это сделаю, как повлияет на Дзинсэя, что его мать работает в доме гейш в Маруяме? А самое главное, Дзинсэй — хафу, полукровка, примет ли его японское общество, когда он вырастет и больше не будет очаровательным малышом?

Светло-каштановые волосы и западные черты Дзинсэя уже привлекали внимание и вызывали шепотки, куда бы он ни пошел…

В голове роилось столько вопросов, а посоветоваться ей было не с кем, кроме Судзуки.

— Не волнуйтесь так, Тёо-Тёо-сан, — успокаивала ее Судзуки. — Дзинсэю всего два года, лучше сосредоточиться на каждом прожитом дне.

Но даже она слышала истории о хафу, плодах мимолетной связи чужеземных моряков с местными девушками: их дразнили за светлые волосы и они не могли найти себе места в обществе.

Тёо-Тёо хотела, чтобы Дзинсэй вырос сильным и уверенным в себе, получил хорошее образование и даже, как смела она надеяться, работу в большой токийской компании, но по мере того, как его волосы светлели, а глаза принимали ореховый оттенок, как у отца, в городе на них все чаще бросали любопытные взгляды, а то и указывали пальцами, и она все больше беспокоилась за судьбу своего малыша.

— Ты ведь не винишь меня за то, что я дала жизнь Дзинсэю? — спрашивала она Судзуки, свою единственную подругу и наперсницу. — Я и не предполагала, что все будет вот так. Я думала, его отец Пинкертон будет жить с нами, мы будем семьей, и Дзинсэй сможет рассчитывать на защиту отца и поддержку американской общины, если его не примут японцы! Я думала, если Пинкертону когда-нибудь придется вернуться в Америку, он возьмет меня с Дзинсэем с собой, и поэтому стала ходить в библиотеку американского консульства, чтобы узнать об этой стране все, что смогу. Я узнала, что Америка не настолько связана традициями и национальной принадлежностью, как Япония, что там живут и работают вместе совершенно разные люди. В этой стране полно таких же «хафу», как Дзинсэй, они приняты в обществе и даже получают хорошую работу! Вот чего я хочу для любимого сына, Судзуки, но не знаю, примут ли его когда-нибудь в Японии, а если не примут, то что с ним станет? Я всего лишь женщина без влияния и положения в обществе, как мне его уберечь? Как мне сделать так, чтобы он пошел в хорошую школу, в хороший университет и получил работу в большой компании хотя бы здесь, в Нагасаки? Ему нужна поддержка отца, но в Японии ее у него никогда не будет.

— Дзинсэй-тян еще совсем маленький, так что, может быть, не стоит заглядывать так далеко вперед, Тёо-Тёо-сан, — ответила Судзуки. — Ведь что угодно может случиться, вдруг вы найдете хорошего человека, который станет отцом Дзинсэю-тян и позаботится о вас обоих?

Тёо-Тёо покачала головой:

— Нет, Судзуки-сан, я сомневаюсь, что когда-либо снова выйду замуж: ни один мужчина не захочет стать отцом чужому ребенку, особенно хафу! Но ты права, Дзинсэй-тян еще совсем малыш, у нас достаточно времени подумать о его будущем. Через несколько дней корабль Пинкертона покинет Нагасаки, мы забудем о нем и его жене и продолжим нашу мирную жизнь.

В маленьком доме на вершине холма воцарилось спокойствие, его обитатели погасили огни и легли спать.

Единственным звуком в наступившей тишине остался мягкий мелодичный голос женщины, напевающей колыбельную своему ребенку…

ГЛАВА 11

Но мир недолго длился в маленьком доме на холме. Несколько дней спустя, когда Тёо-Тёо ухаживала за маленьким огородом, который они с Судзуки разбили в саду, на гравиевой дорожке послышался хруст шагов. Обернувшись, Тёо-Тёо увидела перед собой Хелен, высокую американку, жену ее «мужа».

Тёо-Тёо застыла, все ее тело обратилось в лед, и тяжелые садовые ножницы медленно выскользнули из ее рук на землю.