Настоящая ложь

– Я хочу сказать, что Имоджен и малышке Вивиан разбила сердечко. Но позже. Как и Айзеку Тапперману. Она водила за нос самых разных парней, пока встречалась с Айзеком, и тот, разумеется, ревновал и чувствовал себя неуверенно. А потом Имми удивилась, когда он порвал с ней – но чего она ожидала, если параллельно крутила шашни с другими? Она хотела видеть, как люди теряют голову и становятся ее рабами. И знаешь, что? Это именно то, что случилось с тобой и со многими из нашего колледжа. Это то, что нравится Имоджен, потому что так она чувствует себя неповторимой и сексуальной, только вот дружбы после этого не получается. Единственный способ справиться с ней – доказать, что ты круче. Если Имоджен видит, что ты так же сильна, как она, а может, даже сильнее, она начинает тебя уважать, и вы идете по жизни вместе.

Джул молчала, осмысливая новую версию истории Айзека Таппермана. Айзек из Бронкса, поклонник Коутса и Моррисон, стихи на велосипеде Имоджен, возможная беременность. Не Имми ли смотрела на него широко раскрытыми глазами? Она увлеклась им, а потом разочаровалась – но только после того, как он ее бросил. Как-то не верилось, что это она растоптала его чувства.

И тут вдруг в голове у Джул сложилась картинка. Теперь ей казалось очевидным, что Имоджен, чувствуя себя никчемной посредственностью рядом с интеллектуальным и мужественным Тапперманом, решила возвыситься над ним, предав его.

Они углублялись в лес. Солнце начинало клониться к закату.

Вокруг не было ни души.

– Ты хочешь быть как Имми – ради бога. Будь, – сказала Брук. Они подошли к деревянным мосткам, что тянулись по краю обрыва и вели к лестнице, построенной для подъема на смотровую башню. С ее высоты открывался потрясающий вид на глубокую долину и окружающие холмы. – Но ты не Имоджен, понимаешь?

– Я знаю, что я не Имоджен.

– Не уверена, – сказала Брук.

– В любом случае, это не твое дело.

– А может, и мое. Может, я думаю, что ты нестабильна, и для тебя же будет лучше, если ты отстанешь от Имми и займешься решением своих проблем с психикой.

– Скажи мне вот что. Почему мы здесь? – спросила Джул. Она стояла на верхней ступеньке, нависая над Брук.

Внизу чернел обрыв.

Солнце почти село.

– Я спросила, почему мы здесь? – повторила Джул. Она произнесла это беззаботным тоном, сняла с плеча рюкзак и полезла в него, как будто за бутылкой воды.

– Мы собирались все это обсудить, как ты сама сказала. Я хочу, чтобы ты перестала совать свой нос в жизнь Имми, сидеть у нее на шее, науськивать ее против подруг и чем ты там еще занимаешься.

– Я спросила тебя, почему мы здесь? – гнула свое Джул, склонившись над рюкзаком.

Брук пожала плечами.

– Именно здесь? В этом парке? Ты притащила меня сюда.

– Верно, – сказала Джул.

Джул подняла пакет, в котором лежала статуэтка льва из Музея азиатского искусства. Она резко замахнулась, и удар, сопровождавшийся жутким треском, пришелся прямо в лоб Брук.

Статуэтка уцелела.

Брук зашаталась на деревянных мостках, и ее голова дернулась назад.

Джул сделала шаг вперед и нанесла второй удар. На этот раз – в висок. Кровь хлынула из головы Брук. Ее капли попали Джул на лицо.

Брук рухнула на ограду, хватаясь руками за деревянные перила.

Джул бросила статуэтку и, резко присев, схватила Брук за колени. Та дернула ногой и, отчаянно цепляясь за перила, заехала Джул в плечо. Удар оказался коварным – сустав выскочил, и от боли Джул едва не потеряла равновесие.

Проклятье.

На мгновение у Джул потемнело в глазах. Она больше не могла удерживать Брук, и, когда левая ее рука повисла безжизненной плетью, Джул сделала выпад правой, нанося удар по предплечьям Брук, чтобы вынудить ту отпустить перила. Потом, нагнувшись, она обвила здоровой рукой ноги девушки, судорожно скребущие по земле, и, подставив здоровое плечо под ее туловище, подбросила вверх, заставив перевалиться через ограду.

Все замерло.

Шелковистые светлые волосы Брук упорхнули в бездну.

Раздался глухой треск, когда ее тело ударилось о верхушки деревьев, за которым последовал отвратительный шлепок, с которым то, что было Брук, приземлилось на каменистое дно оврага.

Джул перегнулась через перила. Тело было надежно скрыто зелеными зарослями.

Она огляделась вокруг. На тропе по-прежнему никого.

Выбитое плечо взрывалось такой болью, что девушка теряла способность мыслить здраво.

Она не рассчитывала на травму. Но понимала, что, если не сможет шевелить вывихнутой рукой, дело, считай, провалено, потому что Брук мертва и ее кровь повсюду, а Джул во что бы то ни стало надо переодеться. Сейчас же.

Она заставила себя успокоиться и сосредоточиться.

Крепко обхватив левое запястье правой кистью, Джул приподняла поврежденную руку, отводя ее от тела под прямым углом. Раз, два – господи, как же больно! – но с третьей попытки плечевой сустав встал на место.

Боль ушла.

Джул однажды видела, как это проделывал парень в классе боевых искусств. Она тогда подробно расспросила его.