Джул знала, что сбилась с пути. Убила глупую болтливую девчонку, убила умышленно, с особой жестокостью. И не найдется тот, спаситель, кто избавит ее от того, что двигало ею в ту роковую минуту. В ее жизни никогда не было спасителя.
Дело сделано. И нет пути назад. В холодном одиночестве она коротала ночь двадцать третьего декабря на автовокзале, слушая пьяные вопли и уголком автобусного билета выскабливая из-под ногтей чью-то засохшую кровь. А в это время добропорядочные люди пекли пряники, жевали мятные конфеты, завязывали банты на подарках. Они ссорились, украшали свои дома, мыли посуду после семейного ужина, охмелевшие от глинтвейна, смотрели милые старые фильмы.
А Джул сидела здесь. Она заслужила этот холод, это одиночество, алкашей, и мусор, и еще тысячи куда более тяжких наказаний и пыток.
Стрелки часов лениво передвигались по циферблату. Вот они добрались до полуночи, и официально наступил канун Рождества. Джул купила в автомате горячий шоколад.
Она выпила его, и на душе стало теплее. Она уговорила себя не впадать в отчаяние. В конце концов, она храбрая, умная и сильная. Она с блеском провернула дело. Даже стильно. Совершила убийство мерзкой кошачьей статуэткой в красивом национальном парке, над живописным оврагом. Без единого свидетеля. Нигде не оставив ни капли крови.
Убийство Брук она считала самозащитой.
Людям необходимо защищать себя. Это заложено в человеческой природе, и Джул тренировалась годами, оттачивая мастерство. Сегодняшние события доказали, что она превзошла саму себя. Да что там говорить, она продемонстрировала феноменальные способности – боевого мутанта, суперсущества. Гребаный Росомаха не переставал оплакивать тех, кого пронзили его когти. Он постоянно убивал людей в целях самозащиты или ради достойной цели. Та же история с Борном, Бондом и всей прочей братией. Герои не стремились к пряникам, подаркам и мятным леденцам. И Джул не будет. Можно подумать, когда-то у нее все это было. Выходит, и горевать не о чем.
Пьяница снова затянул свою песню.
– Заткнись, или я сама заткну твой поганый рот! – рявкнула Джул.
Пение смолкло.
Она допила шоколад. Нет, она не станет думать о том, что сбилась с пути. Не поддастся чувству вины. Она и дальше пойдет тропой супергероя.
Джул Уэст Уильямс провела день двадцать четвертого декабря в девятнадцатичасовой поездке на автобусе и уснула ранним рождественским утром в отеле возле аэропорта Портленда, что в штате Орегон. В одиннадцать утра она отправилась на шаттле в аэропорт и зарегистрировала свой багаж на вечерний рейс до Лондона бизнес-классом. Она съела гамбургер в фудкорте[50]. Накупила книг и обрызгала себя незнакомыми духами в дьюти-фри.
Декабрь 2016 года
Сан-Франциско
Накануне злополучной прогулки раздался звонок от Брук.
– Ты где? – рявкнула Брук не здороваясь. – Ты не видела Имми?
– Нет. – Джул только что закончила тренировку и сидела на скамейке возле фитнес-клуба Хейт-Эшбери.
– Я послала ей тонну сообщений, но она не отвечает, – сказала Брук. – Отключила
– Имми никому не отвечает, – невозмутимо произнесла Джул.
– Где ты?
Джул не видела причин лгать.
– В Сан-Франциско.
– Так ты здесь?
– Постой, и
Ла-Хойя, где жила Брук, находился в добрых восьми часах езды.
– Мои школьные друзья учатся в колледже Сан-Франциско, так что я сняла номер в отеле и прикатила. Но получается так, что днем они все на работе или готовятся к экзаменам. Сегодня утром я собиралась встретиться с Чипом Лаптоном, но этот гад меня продинамил. Даже не предупредил заранее – прислал эсэмэску, уже когда я ждала его в этом гребаном зале среди дохлых змей.
– Дохлых змей?
– Это тихий ужас, – застонала Брук. – Я в Академии наук[51]. Умник Лаптон сказал, что хочет пойти посмотреть выставку по герпетологии[52]. Мне охота залезть к нему в штаны, иначе я бы никогда не согласилась. А Имми с тобой в Сан-Франциско?
– Нет.
– Когда эта чертова Ханука[53]? Может, Имми поехала праздновать к своим?
– Ханука уже идет. Но Имми не собиралась домой. Вроде, она в Мумбаи подалась. Но я не знаю точно.
– Ладно. Приходи тогда, раз ты в городе.
– Куда, к змеям?
– Да. Боже, умираю от скуки. Ты далеко?
– Я должна…