Настоящая ложь

– Прошло два года. Поздним вечером тот самый мальчишка возвращался домой из кино. Мне уже стукнуло шестнадцать, и, знаешь, я была в хорошей форме. Я тебе не говорила? Я могу за себя постоять. Так вот, однажды вечером я пошла в кино и встретила того парня. Увидела его, когда шла обратно домой. Я не должна была находиться одна на улице, так все говорят. Но я была на улице, одна. Тому мальчишке тоже не следовало разгуливать по ночам в одиночку.

Вся эта история вдруг показалась забавной. Джул чувствовала, что ей необходимо остановиться и посмеяться от души. Она застыла на дороге и ждала, пока накатит смех. Но он почему-то не шел.

– У меня в руке был стакан с голубым слашем[61], – продолжала она, – большим таким, как продают в кинотеатрах. На ногах – босоножки на каблуке с ремешками. Дело было летом. Ты любишь красивую обувь?

– У меня бурсит, – сказала дама. – Все, пошли.

Джул послушно зашагала по дороге.

– Я сняла босоножки. И окликнула того парня. Наврала ему, что хочу вызвать такси – там, на углу, в темноте. Я сказала, что у меня разрядился телефон, спросила, не может ли он мне помочь. Парень решил, что я безобидная. В одной руке у меня была босоножка, в другой – стакан с напитком. Моя вторая босоножка валялась на земле. Парень подошел ко мне. Левой рукой я плеснула ему в лицо слашем и нанесла удар каблуком. В висок.

Джул ждала, что скажет дама. Но та молчала. Лишь крепко держала руку Джул.

– Он бросился на меня, хотел схватить за талию, но я подняла колено и ударила его в челюсть. Потом снова замахнулась туфлей. И обрушила ее на макушку. Попала прямо в темечко. – Ей почему-то казалось важным объяснить, куда именно пришелся удар. – Я била его каблуком, снова и снова.

Джул остановилась и заставила даму посмотреть ей в лицо. В темноте Джул могла разглядеть лишь добрые морщинки вокруг глаз женщины, но не сами глаза.

– Он лежал на земле с открытым ртом, – продолжала она. – Кровь хлестала из носа. Он выглядел мертвым, мэм. Он не поднимался. Я огляделась по сторонам. Уже было очень поздно. Ни души вокруг, ни огонька. Я не могла сказать, жив он или мертв. Я подняла с земли стакан из-под слаша, босоножки и пошла домой. Дома я сняла с себя всю одежду и сложила ее в полиэтиленовый пакет для продуктов. Утром притворилась, будто иду в школу.

Джул опустила руки, и они повисли плетьми. Она вдруг почувствовала слабость, головокружение и пустоту.

– Так он умер? – спросила, наконец, подружка Кенни.

– Он не умер, мэм, – медленно произнесла Джул. – Я искала его имя в Интернете. Искала каждый день, а оно все не всплывало, пока однажды я не увидела его фотографию в местной газете. Этот парень выиграл поэтический конкурс.

– Серьезно?

– Он так и не заявил о случившемся. В ту ночь я поняла, кто я на самом деле, – сказала Джул. – Узнала, на что я способна. Вы понимаете меня, мэм?

– Я рада, что он остался жив, дорогая. Думаю, что ты не умеешь пить.

– Я вообще не пью.

– Послушай. Со мной тоже случилась такая история, много лет назад, – сказала дама. – Как с той девочкой, о которой ты рассказывала. Я не люблю о ней вспоминать, но это было. Я пережила ее, извлекла уроки, и сейчас со мной все в порядке, ты слышишь?

– Да, хорошо.

– Я подумала, что тебе будет полезно это знать.

Джул посмотрела на даму. Красивая, ничего не скажешь, Кенни повезло.

– Ты знаешь настоящее имя Кенни? – спросила Джул. – Как его зовут на самом деле?

– Давай я отведу тебя в номер, – сказала женщина. – Я должна убедиться, что ты в безопасности.

– Именно тогда я почувствовала, что во мне живет супергерой! – воскликнула Джул.

После этого она оказалась в своей комнате, и мир погрузился в черноту.

Утром Джул проснулась с жуткими волдырями. На каждой ладони, чуть ниже пальцев, гноились по четыре шишки.

Она лежала в постели и тупо смотрела на них. Потом потянулась к тумбочке за нефритовым кольцом. Оно так и не налезло на опухшие пальцы.

Она выдавила гнойники, наблюдая за тем, как желтоватая жидкость впитывается в мягкие гостиничные простыни. Джул знала, что так на коже быстрее образуется мозолистая корка.

Да, это не кино о девушке, которая бросает опостылевшего бойфренда, подумала она. Или о девушке, которая убегает от своей властной матери. Это даже не история супергероя, который спасает любимую женщину или объединяется с лихой напарницей в обтягивающем костюме.

«Отныне я – главное действующее лицо, – напомнила себе Джул. – Мне вовсе не нужно быть невесомой, ходить полуголой и скалить ровные зубы.

Я – центр Вселенной».

Как только она оторвала голову от подушек, к горлу подступила тошнота. Джул помчалась в ванную, уперлась воспаленными ладонями в прохладный кафель пола, но ее так и не вырвало.

Рвотные позывы долго и мучительно терзали ее тело, но ничего, кроме слюны, не выходило. Она прижала к лицу салфетку, которая тут же намокла. Она обхватила себя руками и тяжело дышала, пока ее била крупная дрожь.

Наконец, дыхание замедлилось.

Джул поднялась с пола. Она приготовила кофе и выпила его. Потом открыла рюкзак Имми.