Настоящая ложь

Имми любила людей страстных и увлеченных. Хотела, чтобы они восхищались ее любимыми книгами, цветами, музыкой. Чтобы их так же, как ее, будоражили ароматы и вкус специй или новый вид соли. Ее не смущали разногласия, но она ненавидела людей апатичных и нерешительных.

Джул прочитала две книги о сиротах, оставленные на прикроватной тумбочке, и проглатывала все, что ей подсовывала Имми. Она заучивала названия вин, сыров, отрывки из романов, рецепты. Она мило общалась с Форрестом. Да, оставалась все такой же задиристой, но в то же время готовой к уступкам, феминисткой, но женственной, вспыльчивой, но дружелюбной, четко выражающей свои мысли, но не догматиком.

Она поняла, что самосовершенствование в угоду Имоджен в чем-то сродни бегу на длинную дистанцию. Когда ты пересиливаешь себя, преодолевая километр за километром. Так развивается выносливость. И в один прекрасный день ты осознаешь, что тебе это нравится.

Джул прожила пять недель на Винъярде, когда на крыльце дома появилась Брук Лэннон. Джул открыла дверь.

Брук по-хозяйски прошла в дом и бросила свои сумки на диван. Выглядела она совсем не гламурно в изношенной голубой фланелевой рубашке, с убранными в высокий пучок светлыми шелковистыми волосами.

– Имми, ведьма, ты еще жива? – гаркнула она, когда Имми вошла в гостиную. – В Вассаре тебя уже похоронили. Никто мне не поверил, когда я сказала, что получила от тебя эсэмэску на прошлой неделе. – Она обернулась к Форресту. – Это тот самый парень? Кто?.. – Вопросительный знак повис в воздухе.

– Это Форрест, – отчеканила Имми.

– Форрест! – воскликнула Брук, пожимая ему руку. – Ладно, давай обнимемся.

Форрест неуклюже обнял ее.

– Рад познакомиться.

– Все рады знакомству со мной, – сказала Брук. И покосилась на Джул. – А это кто?

– Не груби, – одернула ее Имми.

– Да я сама нежность, – проворковала Брук. – Так кто ты? – обратилась она к Джул.

Джул заставила себя улыбнуться и представилась. Она не знала, что приезжает Брук. И Брук явно не слышала о том, что у Имми гостит какая-то Джул.

– Имоджен говорит, что ты ее любимица из Вассара.

– В Вассаре я была всеобщей любимицей, – заявила Брук. – Вот почему мне пришлось его бросить. Там всего-то две тысячи человек. Мне нужна более широкая аудитория.

Она потащила сумки наверх и расположилась во второй, меньшей по размеру, гостевой комнате.

5

Конец июня 2016 года

Мартас-Винъярд, Массачусетс

За пять недель до приезда Брук, на седьмой день своего пребывания на Мартас-Винъярде, Джул раскошелилась на обзорную автобусную экскурсию по острову. Костяк группы составляли туристы из тех, что гоняются за галочкой в списке достопримечательностей, составленном туристическим сайтом. В основном семейные группы и пары, все шумные и болтливые.

После обеда они посетили маяк Аквина. Как пояснил гид, эту местность первыми заселили индейцы вампаноаги племени гей-хэд, а позже, в начале XVII века, сюда пришли английские колонисты. Гид начал рассказывать про китов, в то время как все повалили из автобуса глазеть на маяк. Со смотровой площадки хорошо просматривались разноцветные глиняные скалы пляжа Мошуп, но к воде можно было подойти, лишь преодолев по жаре почти километровую пешую тропу.

Джул спустилась со смотровой площадки и отправилась в торговые ряды, где продавали сувениры, ремесленные изделия вампаноагов и фастфуд. Она бродила по ларькам, лениво разглядывая ожерелья и открытки.

Может, остаться навсегда на Мартас-Виньярде? Она могла бы устроиться на работу в магазин или тренажерный зал, проводить дни у моря, найти жилье. Она могла бы отказаться от попыток переделать себя, покончить с амбициями. Просто принять жизнь такой, какая она есть, и быть благодарной за это. Никто бы ее не беспокоил. И не пришлось бы искать Имоджен Соколофф.

Когда Джул вышла из очередной лавки, ей на глаза попался парень с большой холщовой сумкой в руке. На вид – ровесник Джул. Хотя нет, немного старше. Худощавый, с узкой талией, совсем не мускулистый, но изящный и гибкий, со слегка изогнутым носом и приятными чертами лица. Его каштановые волосы были завязаны в пучок. На парне были черные хлопковые брюки – настолько длинные, что обтрепались снизу, – шлепанцы и футболка с надписью «РЫБНЫЙ РЫНОК ЛАРСЕНА».

– Не понимаю, зачем тебя туда понесло, – крикнул он своей спутнице, которая, по-видимому, еще торчала в магазине! – Какой смысл в покупке совершенно бесполезных вещей?

Ответа не последовало.

– Имми! Хватит. Пойдем на пляж, – позвал парень.

И вот она появилась.

Имоджен Соколофф. Волосы, теперь коротко подстриженные в стиле пикси, казались светлее, чем на фотографиях, но не оставалось никаких сомнений в том, что это она. Имоджен осталась самой собой.

Она вышла из магазина как ни в чем не бывало, как будто Джул не ждала ее и не искала все эти долгие дни. Мало того, что Имми обладала прелестной внешностью, она еще и держалась раскованно. Словно красота давалась ей без всяких усилий.

У Джул мелькнула надежда, что Имоджен узнает ее, но этого не произошло.

– Ты такой нервный сегодня, – сказала Имми парню. – Меня утомляет, когда ты дергаешься.