Настоящая работа для смелых мужчин

— Масоны. Короли, герцоги, императоры — все стремились обладать алмазами, но только масоны знали истинную цену редким камням. Именно они организуют эти цепи загадочных убийств, как только узнают о появлении нового крупного камня, и не успокоятся до тех пор, пока он не очутится в их руках. Если алмаз окажется не тем, который они ищут — его просто распилят на части, или оставят красоваться в королевской короне, да в основном все царствующие особы так или иначе связаны с масонами. Сколько крови пролито ради обладания тайнами мира, и вот, теперь эти тайны находятся в наших руках!

— Значит это и есть знаменитый Алатырь-камень?

— Вероятно, да. Скорее всего, этот таинственный кристалл, который мы держим в руках, и есть тот самый легендарный Алатырь-камень, или иначе называемый, философский камень.

— Не исключено, что именно этот камень и стал причиной гибели экспедиции СС.

— Очень даже возможно, но пока мы не знаем, как этот кристалл попал к ним, и какая драма разыгралась над ущельем Розовой реки.

Мы проговорили всю ночь, профессор рассказывал о знаменитых камнях, о алмазе под названием «Шах», который прошел кровавый путь, и в конце иранский принц Хорсев-Мирза расплатился им с Николаем Первым за убийство Грибоедова.

Под утро явились Валера, доктор Архангельский и Рудольф, усталые, измученные бессонной ночью, но с радостной улыбкой на лице — им удалось расшифровать немецкие документы. В ответ на вопросительный взгляд профессора Станислав Викторович сказал:

— Мы расшифровали все документы, в них содержится подробное описание процедуры входы во врата времени, и выхода. На карте, найденной в самолете, в качестве конечного пункта маршрута, за ущельем Розовой реки, действительно выбрана точка входа и выхода. Приводится текст, который необходимо произнести для входа, и аналогичный — для выхода.

— Заклинания на тарабарском языке? — спросил профессор.

— Нет, — ответил доктор, — это молитвы на санскрите! Очень похожем на русский, древнем языке.

Доктор протянул профессору расшифрованные документы.

Профессор взял листы, с текстом, внимательно рассмотрел их и произнес:

— Да, это санскрит — язык древних ариев, этим языком написаны веды. Язык, действительно, очень близок к русскому, многие слова понятны и без перевода. Но как же с теми текстами заклинаний, которые не зашифрованы?

— Они чуть-чуть зашифрованы, — ответил Валера.

— Это как понимать «чуть-чуть»? — спросил профессор.

— Это те же молитвы, или заклинания на санскрите, записанные немецкими буквами задом наперед.

— Вот я и говорю — тарабарщина, — ответил профессор, — тарабарский язык заменял в древности аппаратуру засекречивания связи, слова произносились задом наперед, так что случайно подслушав разговор не каждый мог понять его смысл.

— Да, — сказал Валера, — немцы подготовили шпаргалки, чтобы прочесть заклинания для прохода через врата времени, но на всякий случай, все же зашифровали текст таким образом.

Монастырь

В расшифрованных текстах содержалось и описание монастыря, да именно монастыря, а не капища. Описывалось его местоположение, на основе которого он был нанесен на карту, и как нам пришлось убедиться, довольно точно. Тибетские монахи, с чьих слов был составлен этот текст, говорили:

«… А в монастыре живут те, кто когда-то управляли миром, но отказались, и поссорившись со своими собратьями, ушли вглубь веков. Ушли, чтобы изменить прошлое, потому, что прошлое влияет на будущее много сильнее, нежели настоящее. Они знают мир более нас, и могут указать вам на то, что может повлиять на судьбы мира, ежели используете вы знания эти с добром…»

Далее в тексте говорилось о том, что попасть в монастырь просто так нельзя, войти можно лишь в том случае, если живущие там разрешат это сделать. Приводится также и текст просьбы, написанный на санскрите.

Но о кристалле, найденном нами в разбитом самолете, ни слова сказано не было. Каким образом он попал к немцам, оставалось загадкой.

— Ну, что ж, — подытожил профессор Мальцев, — остается только посетить этот таинственный монастырь, и попросить аудиенции, согласно прилагаемой методике, а там посмотрим, что будет дальше.

— Но прежде всего, — продолжал он, — нужно хорошенько выспаться, всем следует отдохнуть, мы уже вторые сутки на ногах, так что до завтрашнего утра все отдыхаем.

Я проспал весь день и всю ночь. Я был достаточно утомлен и почти бессонной ночью в палатке у озера, и напряженным дневным переходом (мы двигались быстро, с минимальным количеством коротких привалов), и полетом, и нынешней бессонной ночью в ожидании результатов работы Валеры Матвеева и доктора Архангельского. Я уснул, словно провалился в мягкую перину небытия. Проснувшись, я никак не мог понять, где я нахожусь, и что со мной происходит, мне грезились какие-то далекие сцены из моего, детства, юности, какие-то неясные призраки прошлого окружали меня, пока наконец, разговор доктора Архангельского с профессором Мальцевым не вернул меня к действительности.

— Прежде чем лететь к монастырю, — говорил профессор, — нужно переговорить с Актаром, знает-то он гораздо больше, чем сказал.