Настоящая работа смелых мужчин

Стемнело. Станислав Викторович шел впереди, освещая фонариком путь; заглушая пение цикад, стрекотали дизель-генераторы, обеспечивающие электроэнергией наше хозяйство. По лесенке мы поднялись в салон автомобиля, доктор включил свет. В салоне находился стол, кресло, две лавки-кушетки по бокам, да шкаф с медицинскими препаратами. Станислав Викторович достал из портфеля колбасу, хлеб, сало и флягу медицинского спирта, разбавленного родниковой водой, и настоянного на апельсиновых корочках.

Когда алюминиевые кружки с глухим звуком сошлись над столом в заздравном тосте, и приготовленная в полевых условиях настойка приятным теплом согрела наши уставшие тела, слово за словом потекла беседа встретившихся случайно, близких друг другу людей.

Я рассказал ему все, что приключилось со мной в этом странном городе, а так же о разговоре, подслушанном в состоянии клинической смерти. Доктор смотрел в пространство мимо меня, словно вспоминая что-то давно забытое.

— Да, — сказал он, — приходилось мне сталкиваться с таким явлением, когда пациенты, в состоянии клинической смерти, видят, как бы со стороны, события, что в операционной происходят. Известны подобные случаи в медицине. Думаю, это не бред, разговор врачей ты слышать мог. Но само содержание разговора, честно говоря, ставит меня в тупик. В области клонирования генетиками, действительно, получены значительные результаты. Но что бы так, за короткое время создать копию погибшего человека, ни о чем подобном мне не ведомо. В генетике я не специалист, но если бы что-то такое было, мимо бы не прошло, говорили бы об этом в научных кругах. Доктор этот, либо шарлатан, либо гений.

Станислав Викторович нарезал сало тоненькими ломтиками, положил их на хлеб и предложил мне.

— Вот попробуй, отличное сало, жена покупала, а она у меня в этом деле толк знает.

Откусив от своего бутерброда кусок, тщательно прожевав его, он продолжал:

— То, что произошло с тобой, не имеет к клонированию никакого отношения. По крайне мере к тому, что об этом известно мне. При репродуктивном клонировании ядро клетки с генами клонируемого организма внедряется в яйцеклетку и полученный таким образом эмбрион, вынашивается в теле матери в течение определенного природой для данного вида срока. Ни о каком быстром получении взрослой особи и речи не может быть.

— Так что же это было? Всего лишь бред моего больного воображения?

— На бред это не похоже, но может быть, ты не все понял, о чем говорили медики? Ведь сам термин: «клонирование» — означает производство копий, идентичных оригиналу. Существующая технология, насколько мне известно, не позволяет получить результат, о котором говоришь ты. Возможно, что есть работы в этой области, о которых я ничего не знаю, я ведь хирург, а не генетик. В любом случае, клонирование человека запрещено законодательством всех стран мира. Если такие работы и проводятся, то естественно, под большим секретом.

— Так что же это значит?

— А значит это то, Сережа, что либо ученые-фанаты работают чисто в научных целях, бывают такие, что идут на все, лишь бы получить научный результат, но это вряд ли, для таких работ нужно финансирование, причем очень серьезное, нужен научный коллектив, время гениев-одиночек прошло; либо другое — работы ведутся и интересах спецслужб, или по заказу влиятельных коммерческих структур. Как, ты говоришь, фамилия этого доктора?

— Вагнер.

— Вагнер!? — доктор задумчиво посмотрел в пространство, будто что-то вспоминая. — Он что немец?

— Да вроде бы из обрусевших немцев, еще с петровских времен.

— Тааак! — произнес доктор Архангельский, побледнев; рука его сжала кружку так, что кончики пальцев побелели, руки слегка дрожали.

— Что с Вами, Станислав Викторович?

— Вагнер! Вагнер! Нет, не может быть! Не может быть! Неужели тот самый Вагнер? Нет! Этого просто быть не может!!!

— Вы о чем?!

— Погоди. Налей еще по чуть-чуть. Что-то мне уже призраки прошлых лет мерещатся.

Я налил, мы выпили молча, не чокаясь. Доктор немного успокоился, и продолжал:

— Помнишь, я тебе когда-то говорил про отца? Он пропал без вести в сорок первом году.

Я кивнул.

Он был хирургом, военным хирургом, доцентом кафедры военно-полевой хирургии, в академии, в Ленинграде. Но занимался он немного другими проблемами, его научные работы касались онкологии. Он изучал причины бесконтрольного размножения раковых клеток на генетическом уровне, и пришел к выводу, что дело все во временной синхронизации процессов, происходящих в организме.