Настоящее в будущем (СИ)

И Робин тоже. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза и улыбались.

— Помнишь, я говорила тебе про сон, в котором видела отца?

— Да, — осторожно кивнул Роланд. — Помню…

— Мне кажется, что это был не сон.

— Иное невозможно.

— Я тоже так думала, — Робин разглядывала его внимательнее обычного. — Но… Это ведь был ты, так?

Роланд не ответил, виновато потупился и нервно облизал губы.

— Почему ты не сказал? — мягко спросила сестра, на что он снова не ответил. — Спасибо тебе. Спасибо, что не хотел разрушать приятный образ. Единственный…

— Ах, Робин…

— Думаешь, я бы ему понравилась?

— Конечно, понравилась бы! — воскликнул Роланд. — Он любил тебя. Я много раз говорил тебе это.

Он сел на кровать, заставил её сесть рядом с ним и крепко обнял за плечи.

— Ты удивительная девушка, Робин, — вкрадчиво продолжил он. — Добрая, храбрая, умная и очень красивая. Я искренне тобой восхищаюсь. Ты даже не представляешь, насколько ты на него похожа.

— Спасибо, что ты рядом.

— И всегда буду, — пообещал Роланд. — А теперь улыбнись!

И Робин улыбнулась, приободренная его словами.

***

Альберт не знал, чем новый день выделяется из массы других, и старался вести себя как обычно, но улыбка непроизвольно появлялась на его лице. Поднявшись с утра пораньше, он прибрался в комнате, принял душ и долго выбирал одежду. Сняв с вешалки светло-голубую рубашку, он легко надел её на себя, тщательно застегнул каждую пуговицу, заправил в черные идеально отглаженные брюки и вдел кожаный ремень, стараясь не пропустить ни одной петли. Затем он выбрал простой черный галстук, повязал его в стиле Кельвина и затянул потуже. Образ завершила пара черных ботинок, и к шнурками он отнесся чуть ли не с большим вниманием, чем к галстуку, стараясь сделать так, чтобы узлы выглядели максимально симметрично. После, глядя на себя в зеркало, Альберт неспешно причесался, расправил плечи, подмигнул собственному отражению и сел за письменный стол. Порывшись в ящиках, он отыскал все припрятанные конверты с деньгами и набрал тысячу долларов, которую собирался подарить Адаму. Номинал купюр в основном не превышал сотни долларов, так что он собрал довольно пухлую пачку денег, свернул в тробочку и закрепил резинкой, взял чистый лист бумаги и набросал простенькую пояснительную записку. Может быть ему стоило отдать деньги лично, но он боялся, что иначе брат их не примет.

Прихватив сверток и записку, Альберт проскользнул в соседнюю комнату и разместил свой небольшой подарок на столе таким образом, чтобы брат не сразу смог его увидеть, а затем ласково посмотрел на спящего брата и с удовольствием отметил, что жуткий ожог на его руке почти зажил. Очень тихо Ал вернулся в коридор и нырнул в комнату другого брата, который, как оказалось, тоже уже не спал, сидел в постели со здоровенной книжкой и гладил по голове храпящего пса.

— Ал! — обрадовался мальчик, глазёнки налились золотом.

— К тебе можно? — с улыбкой спросил Ал.

Мальчик активно закивал и поспешно подвинулся, хотя Альберту и так хватило бы места.

— Что это у тебя? — спросил Альберт, итак прекрасно различая увесистое богато иллюстрированное издание «Песни о Нибелунгах».

Крис отдал книгу ему, и Альберт поразился её весу и тому, что пятилетка умудрился притащить её сюда.

— Почитай! — попросил младший брат.

— Ладно, — согласился Альберт. — С чего начать?

Крис ткнул пальчиком в конкретный отрывок, и Альберт монотонно прочитал описание сражения отважного Зигфридом и коварным карликом Альбрихом. Выразительное чтение никогда не было его сильной стороной, но Крису почему-то нравилось. Альберту же нравилась эта поэма. Мама несколько раз читала её ему, имитируя разные голоса, и у неё это выходило действительно здорово.

— Тут есть имя плохого человека, — вдруг сказал Крис.

— Синдальт? — уточнил Альберт, припоминая, что имя одного из персонажей правда казалось похожим. — Да. Есть такое.

— Он не вернётся? — спросил младший брат с надеждой.

— Нет, приятель, — улыбнулся Альберт. — Он больше никогда не вернётся.

*

Утром, где-то в половине десятого, Адам Голд нашёл у себя на столе тысячу долларов и записку:

«Не воспринимай как плату. Я просто хочу помочь. Отправляйся в Нью-Йорк и встреть своего друга.

Ал. Голд.»

Слова были выведены чрезвычайно красивым почерком, но всё же старательным и детским. Только роспись отличалась: непринуждённая, лёгкая, изящная.

— Спасибо, — улыбнулся Адам и с любовью подумал о брате, — но я должен поступать правильно, и денег твоих не возьму.

На обратной стороне листа он написал ответ и отнёс его в комнату Ала вместе с деньгами, после чего спустился вниз и столкнулся в вестибюле с Мо.

— О, привет… — Адаму было совестно, что он совсем о нем забыл.

Накануне отец был крайне добр и снисходителен, вылечил старику ногу и позволил остаться на ночь.

— Привет, — отозвался мистер Френч и смущенно улыбнулся, плохо представляя, что он может к этому добавить.

Адам хорошо понимал его чувства, потому что и сам всегда испытывал значительные трудности в общении с отцом своей матери.

— Слушай… — он почесал затылок. — А нож-то я тебе и не отдал.