Настоящие индейцы

Я раскрыла нож. Под курткой на мне была только майка. Я оттянула край над левой грудью. Там, где у меня был маленький шрам. Очень аккуратный, очень тонкий белый рубец. Мне когда-то сказали, что это след от металлического штыря, на который я наделась, упав в недостроенный колодец на Сонно. Был очередной пьяный праздник, мы поссорились с Максом, он ответил резковато, а может, даже накричал. Я обиделась и убежала в сад. Шел дождь, каменные плиты дорожки намокли и стали скользкими. У меня, наверное, подвернулась нога. И я упала в колодец, где меня и нашли через несколько часов.

Строго говоря, если верить этому, то у меня подвернулась голова, а не нога.

Но я не знаю, как было. Я забыла. Амнезия. А потом я развелась с Максом. Потому что мы не пара. Или еще почему. Но о принятом тогда решении я не пожалела ни разу.

Я тщательно вытерла нож о штаны. Прижала лезвие к коже. И, сильно нажимая, провела поперек рубца. Боль была на удивление слабой. Кожа лопнула, обильно потекла кровь. Я подставила пальцы. Когда набралось достаточно, я намазала кровью ладони Великой Мэри.

Кажется, я забыла важное. Я нахмурилась. Текли секунды, в памяти бились какие-то слова, но упорно не складывались во фразы.

Наконец я вспомнила.

– Знаешь, есть два человека… индейца. Они искренне верят, что ты богиня. Они хорошие парни, Нун и Гдем. Они не фанатики, нет. Стараются поступать по справедливости. Хоть они и сторожили нас, но зла не причиняли. Помогали, сочувствовали. Не побоялись заступаться за нас. Хорошие ребята. Хотят улететь с нами. Вот. Теперь я все сказала.

Меня отпустило.

Я ощутила себя безумно уставшей. Ноги не держали.

Я обошла Великую Мэри со спины, села справа от нее по-турецки, уронила руки на колени. И привалилась к ней плечом.

Она была теплой и приятной. Как человек, зачем-то выкрасившийся золотом.

Я закрыла глаза.

* * *

Похоже, я уснула, причем очень крепко, и очнулась от того, что меня схватили за плечо. Я вскочила и едва не упала, меня подхватили.

Подхватил меня Август. Почему-то в полной форме терминатора, только без шлема. Шлем лежал на полу. А чуть поодаль стоял мой брат Крис. Тоже в костюме и тоже без шлема.

– Жива, – сказали они хором.

– Сейчас, – Август полез в карман и вытащил перевязочный пакет.

– Я не ранена, – пробормотала я.

– Ты вся в крови.

– Это фигня. Ты вообще откуда здесь?

– Откуда и ты. Пришел.

Август уже порвал пакет, вытряхнул салфетку и прижал к моей груди. Тут я вспомнила, что сама порезала кожу. Я попыталась отвести его руки, но Август не унимался.

– Август, – негромко позвал Крис.

И глазами показал на статую.

Август уставился на окровавленные ладони Великой Мэри. Потом – на меня.

– И зачем? – тихо спросил он.

– Так надо было, – ненормально беспечным тоном ответила я.

Что-то со мной происходило, мне хотелось смеяться, веселиться, я бы не отказалась даже напиться допьяна. Отходняк после боя. Впервые в жизни. Определенно, я больше не гожусь ни на что. Психика окончательно накрылась медным тазом.

Август протянул руку к моей куртке, которой укрывалась статуя.

– Нет! – закричала я. – Не трогай! Она замерзнет!

– Август, оставь ее. Это отходняк. Бывает. Вызови кого-нибудь с катером, скажи, чтобы прихватили пару твоих шикарных пледов, сдадим девочку врачам, все будет замечательно.

– Ты меня-то не успокаивай. Делла, ты хочешь выйти наружу? К нашим?

– Глупый вопрос. Конечно, хочу. Я хочу есть, пить, я зверски устала. Просто не трогайте Ее руками, и все. Она живая, вы что, не видите? Ей неприятно, когда с Ней как с куском мертвого металла.

Август смотрел на меня очень печально.

– Кстати, я еще в первый раз обратил внимание на этот эффект, – поддержал меня Крис. – Она все время следит за тобой глазами. И явно слышит тебя. И, к слову, теплая. Я заметил, когда талисманы менял.

– Крис, – попросил Август, – надо вывести Деллу. Но мне страшно оставлять статую… Мать Чудес без охраны.

Крис поглядел на него, на меня.

– Сидите здесь, я сейчас парней соберу, вынем ее отсюда. Аккуратно, на брезенте. Или постоянный караул поставим. Вы ждите.

И ушел. Август усадил меня у стены, сам присел на корточки напротив, опустился для надежности на одно колено.

– Делла, то, что с тобой случилось, это не конец жизни.

– Слушай, оставь, а? Конечно, не конец. Я просто сделаю аборт.

– Не надо. Это опасно. Ты можешь остаться бесплодной уже навсегда.

– Чепуха. Если приспичит, решу проблему через суррогатное материнство.

– Делла, это не выход. Я тебя прошу. Я знаю, как тебе тяжело. Если тебе нужно мужское плечо, чтобы опереться, или спрятаться… – он положил мою ладонь на свое плечо и прижал сверху второй рукой. – Вот. Оно у тебя есть. Не калечь себя, прошу. Мы найдем выход. Ты не одна.

У меня все поплыло перед глазами, а потом стало темно. Очнулась я от дико приятного ощущения – прохладной воды на лице. Открыла глаза. Я лежала на двух досках, на мне уже была чья-то куртка, мужская, судя по размеру. Август осторожно протирал мне лоб и щеки мокрой салфеткой.