Настоящие индейцы

– И твоему врачу. Делла, я нормальный человек. Жизнь женщины неизмеримо ценнее жизни плода. От кого бы женщина ни понесла. Но в твоем случае именно аборт может привести к неизлечимому увечью. Ты потратила столько сил, чтобы вернуть себе здоровье. И ты угробишь все только из-за того, что забеременела от паршивца? Лучше роди и откажись. Это не дело, конечно, но по крайней мере, ты сохранишь здоровье.

– Ну ты сказанул! Как можно отказаться от ребенка, который уже родился?! Одно дело, пока это червяк размером с фалангу пальца, и другое – уже сформировавшийся человек!

– И все-таки – как?

Я подавила желание выругаться матом.

– К родителям поеду. И буду жить там. Прости, что я сорвала тебе все планы… То есть я вполне готова отыграть все, что надо, но потом я поеду к родителям.

– Макс достанет тебя там.

– Убью.

– И получишь срок.

– Объясню, что он пытался похитить моего ребенка.

– Не выход. Делла, есть предложение получше. Ты формально у меня на контракте. Давай мы забудем про слово «формально»? Я все равно не имею права уволить беременную. Ты будешь жить на Танире, со всем комфортом. Я перепланирую твой флигель, чтобы в нем было удобно с малышом и прислугой.

– У меня нет денег на прислугу.

– Это говорит княгиня Сонно? Делла, у тебя достаточно денег на нормальный штат. И деньги на прислугу для наследника – это необходимые расходы. К тому же прислуга разгрузит тебя, ты сможешь продолжать работу. Или пойти учиться, пока ребенок совсем маленький и требует внимания. С воспитанием я помогу. Хотя бы советом. Я, в конце концов, не далее как сегодня обещал тебе поддержку. Не вижу причин отказываться от своих слов. Ни от каких своих слов. Это всего лишь ребенок!

Мне хотелось убежать.

– Август, мне сейчас дурно станет от твоего великодушия. Ты хотя бы представь, что скажет твоя семья!

– Моя семья скажет, что я герой и гений, взял и путем хитрой манипуляции решил едва не вековую проблему с княжеством Сонно. Я еще и в крестные отцы твоему малышу набьюсь. И твой ребенок, наследник княжества, вырастет среди маленьких Маккинби. Из них же потом и выберет себе супруга или супругу. И все. Княжество безо всякого рейдерства плавно переходит к моему клану. Историческая справедливость восстановлена. А тебя сочтут умной и дальновидной женщиной, прекрасной матерью, которая заботится о будущем своего ребенка. Потому что насчет Макса у нас иллюзий не питают. Тебя еще и похвалят, что ты бросила безумного мужа из любви к ребенку. Поддержат, помогут, окружат заботой. Твой ребенок получит все самое лучшее. Самое престижное и качественное образование, самое аристократическое воспитание. И прекрасное, процветающее княжество, за которым мой дед с удовольствием присмотрит до совершеннолетия твоего наследника.

Я закатила глаза.

– Да, и вся Танира будет сплетничать, что это наш с тобой общий ребенок!

– Мне эти слухи не повредят точно. И тебе наши хищницы хамить поостерегутся.

– Я смотрю, ты все продумал.

– Конечно. Я для этого и уходил.

– Ты подумал о том, что малыш начнет ходить, увидит твои машинки и попытается в них поиграть? И фиг ты ему объяснишь, что это коллекционные экземпляры баснословной ценности! Для него это будут иг-руш-ки!

– Вообще-то они и есть игрушки. Причем очень прочные. Пусть играет.

– А потом к тебе снова припрется Макс. Не дай бог, еще с Идой. У нее ж тоже будет ребенок. Типа детей познакомить, родные же.

– Не припрется. Это мой дом, я имею право не пустить. Более того: Максим Люкассен никаких прав на твоего ребенка иметь не может.

– Ну-ну. Скажи это Максу.

– А надо?

Я повернула голову. Август смотрел мне в глаза – тяжело и уверенно. У меня аж мурашки по спине побежали.

– А можешь?

Август легко вскочил и пошел к палаткам. Через несколько шагов обернулся:

– Вечереет, сыро стало. Иди в тепло, а то простудишься.

И унесся почти вприпрыжку.

Что-то мне даже не по себе сделалось.

* * *

Маккинби увидел Берга издали. Берг ревниво следил за его беседой с Деллой, но подойти не решился.

– Я тебе что сказал? – начал он тоном злого папочки. – Я тебе сказал – руки убери?!

– Тон пониже, – предупредил Маккинби и показал за палатки: – Там.

Берг пошел. Ну и дурак.

Маккинби обогнул палатку, обернулся.

– Значит, так, щенок… – начал было Берг.

Маккинби практически без размаха вложил ему в челюсть. Со всей дури. Дури было на сто с лишним килограммов хорошо тренированного мяса. Берг упал. Полежал немного, похлопал глазами, сел, ощупал подбородок. Молча. Чуть покачался взад-вперед, попытался встать. Маккинби пнул его в грудину. Берг опрокинулся на спину.

Маккинби подошел и тихо сказал:

– А теперь поговорим. Ты вообще как, говорить способен? Ладно, тогда молчи. Ты ведь сам отлично помнишь, откуда у Деллы взялся шрам на груди?

Берг застыл. В глаза не смотрел.