Настоящие мужики детей не бросают

— Тише, тише, кот на крыше! Ты чего орешь?! — Капитан помедлил, отнял руку от его рта. — Не надо истерику мне тут устраивать! Соблюдай спокойствие и порядок! Ты же не рассказываешь мне о Сереже, о его преступлениях, хотя вижу, ты в курсе, по глазам все видно, только упрямиться со мной не надо, иначе можешь без наследства остаться, пидером стать, да мало ли что! Надеюсь, умишко-то у тебя еще остался, ну хоть капелька разума. Вот ты мне сейчас быстро все выложишь о своем дружке! — Климов схватил его за грудки, встряхнул, притянул к себе: — Надо, Паша, колоться, иначе худо будет! Ты ведь не выдержишь на зоне, верно? — уже ласково выговорил он. — Не выдержишь, мальчик мой?

— Не выдержу, — прошептал Паша.

— Прекрасно, а потому все мне и расскажешь! — радостно заулыбался оперативник.

— И все расскажу, — как завороженный повторил он.

Капитан обнял продавца, похлопал его по спине, позабыв обо всем на свете и уже предчувствуя, как в клюве принесет полковнику радостную весточку.

— Тогда выкладывай все как на духу! Ну?

Он отпустил продавца, поставил его на место, разгладил его курточку, улыбнулся, и в ту же секунду страшный удар обрушился на его голову, свет померк, и сыщик потерял сознание.

5

Климов очнулся в лесу, под елкой. Задувал ветерок, и его наполовину занесло снегом. Но холода капитан почему-то не чувствовал. Наоборот, даже руки теплые. Взглянул на часы: стрелки показывали половину второго. Интересно, сколько он торчит под елочкой? Но самое главное — почему?! Неужели его послал полковник за новогодними елками для отдела? Такого быть не могло. Да и поехал бы он не один, на машине, и в любом случае не валялся бы в снегу. Что же случилось?

Еще пять минут ушло на то, чтобы припомнить некоторые подробности происшедшего. Он заскочил то ли в бар, то ли в магазин, из-за чего-то повздорил с барменом, да, похоже, что это был бармен, поскольку там имелась стойка, а он заказал себе пивка. Но из-за чего они схватились?.. Из-за цены? Плохого пива?.. Нет, сыщик не помнит. Из-за чего-то схватились. Климов выдернул парнишку-бармена из-за стойки, но тут кто-то вмешался, может быть, официант, и ломанул его по башке. Потом обрыв, отключка. Только кто и чем ломанул? Бутылкой или пивной кружкой, чем же еще. Капитан потрогал затылок, темечко и обнаружил огромную шишку. От одного прикосновения к ней чуть искры из глаз не посыпались. К счастью, при повторном осмотре черепа пролома не обнаружилось. Сотрясение конечно же есть, и весьма сильное, потому в глазах продолжали роиться темные мошки, память блокировалась, соображение очень худое, и тошнотворный комок то и дело застревал в горле.

Климов принюхался к собственным запахам и неожиданно обнаружил, что от него несет водкой. Неужели кроме пива он тяпнул в баре сто граммов водки? Сыщик напряг память, но про водку так ничего и не вспомнил. Пиво пил, это точно, а водку вряд ли, потому что с утра капитан таких вольностей себе не позволял. Пивком и за рулем мог разговеться, но крепких напитков в рабочие часы избегал. Неужели традицию нарушил?

Оперативник попробовал подняться, но голова закружилась, в глазах совсем потемнело, и Климов, тяжело дыша, снова рухнул на снег. Прислушался. Метрах в сорока — пятидесяти слышался шум машин, значит, проходила большая трасса. По ней его и привезли. Выволокли, оттащили подальше в лес и бросили. Хорошо хоть не убили. Но надежды на то, что головокружение быстро пройдет, почти нет, а выбираться как-то надо. Он не замерз потому, что в него влили поллитра водки, если не больше. Но ее тепло уже кончается.

Капитан попробовал ползти, но после пяти метров взмок. Интересно, что подумал полковник, узнав о его отсутствии? К выходкам Климова привыкли, их прощали, если они заканчивались удачей. Но эта не лучшая в его списке. Если он вообще выберется. Был какой-то военный летчик, сыщик не смог вспомнить его имя и фамилию, который, будучи раненым, прополз по снегу много километров. А здесь и ста метров нет, и ноги в порядке. Хорошо бы выбраться засветло, застать кого-то на службе и наказать обидчика. Только в каком месте находится тот магазинчик, где его шарахнули?

Капитан сел, прислонившись к сосне, прошарил все карманы, пытаясь понять, что есть, а чего нет. Неожиданно вспомнилось, что у него был мобильный телефон. Климов обыскал все, но ничего не нашел. Телефон у него забрали, документы же оставили, зато свистнули деньги из бумажника. Сколько же у него было? Сто, двести? Оперативник не помнил. Немного. Стоп. Нет «макарыча». Вот это уж совсем хреново. Полковник не простит и за потерю табельного оружия влепит строгача, если вообще не отстранит от дела. Он не терпит, когда теряют оружие. И наверху не любят.

Сыщик посидел немного, поднялся и сделал пять, как ему показалось, больших шагов. И снова сел. Потом еще шесть. За час он добрался до шоссе, перешел на другую сторону, начал голосовать. Остановилась шестая машина, «Жигули».

— Я капитан милиции, прошу помощи, — он показал удостоверение.

— Садись, — без всякого энтузиазма бросил водитель.