Настоящий джентльмен. Часть 1

С востока вид открывался иной. Точнее, вида почти никакого не было. Дома, выходившие окнами на запад, были конфискованы и огорожены, а в просветах можно было видеть стену, по-немецки аккуратную, без единого пятнышка.

Первым делом мы зашли в ресторан «Волга», он был недалеко от «Чекпойнта Чарли». До сих пор помню эту нототению, плававшую в растопленном масле, и бутылку кислого молдавского вина.

Несмотря на «отдельные недостатки», как тогда говорили, посещение «Волги» было правильным решением, потому что в последующие часы наших блужданий по Восточному Берлину никаких кафе, закусочных, столовых или буфетов нам не попадалось.

У меня вздулся живот, надо было что-то срочно съесть. На Александр-плац, под сенью телебашни, были ларьки с пивом. Завсегдатаи неподвижно сидели там с кружками в руках, но еды не было. Наконец нашли сосисочную, где продавали только сосиски, только одного сорта. Меня серьезно прихватило, и я сдался: черт с ним, давайте сосиски.

Это был единственный и потому запомнившийся случай, когда я по слабости душевной изменил священным принципам вегетарианства.

Валерий Баринов

Выдержка из передачи «Рок-посевы», октябрь 1983 года:

«11 октября в Ленинграде был арестован участник христианской группы «Трубный зов» Валерий Баринов. Из 36-го отделения милиции Выборгского района его скорой помощью отправили на станцию Удельная в психбольницу имени Скворцова-Степанова. Всю прошедшую неделю к нему никого не допускали, по спецразрешению к нему могла проходить лишь жена Татьяна.

Валерию Баринову ежедневно делали уколы аминазина — препарата, применяемого при лечении шизофрении и успокоении буйно-помешанных. Доктор И.В. Кюннапу (если так можно выразиться, лечащий врач) заявила Татьяне Бариновой, что Валерий, в общем, здоров, но его вера и взгляды настолько отличаются от взглядов «нормальных советских людей», что он нуждается в лечении. Со своим пациентом доктор Кюннапу обращается без лишних церемоний, систематически обзывая его тунеядцем и предателем.

Другие работники больницы в частных беседах рассказали Татьяне, что, по их мнению, Валерий психически абсолютно здоров. Получалось, что способного музыканта, рабочего человека, отца двоих детей по тайному приказу намеренно калечили в больнице люди самой гуманной профессии!

Об этом стало известно на Западе: сначала передали мы, потом и другие станции — и вот 18 октября, во вторник, уколы аминазина прекратили, зав. отделением больницы сказала Татьяне Бариновой, что комиссия будет рассматривать «черты характера» Валерия на предмет выписки, а в четверг 20 октября Валерий был освобожден из психушки.

Тем временем другого участника группы «Трубный зов», Сергея Тимохина, вызвали к следователю ОБХСС, который сообщил, что на Сергея заводится уголовное дело за то, что он шьет по заказу на дому. Тимохин по профессии — портной. Вот уж действительно — я другой такой страны не знаю!»

Оглядываясь назад, признаю, что саркастический тон ведущего не совсем соответствовал редакционным стандартам Корпорации, но поскольку речь шла о бандитских приемах власти, о жизни и смерти нашего героя, одной сухой подборки фактов было недостаточно.

Историю Валерия Баринова вывести в эфир мне не удалось бы, если, скажем, он сообщил бы о происходящем прямо мне. Но, к счастью, об этом знали в Кестон-колледже (теперь — Кестонский Институт). Он был расположен на южной окраине Лондона и назывался «Центр по изучению религии и коммунизма». Директор и секретарь колледжа, Ксения Дэннен, позже писала в журнале «Религия и право»: