Читаем Настоящий джентльмен. Часть 1 полностью

Я ходил мимо спортивных магазинов, рассматривал в витринах сверкающие никелем спортивные велосипеды. Глотал слюну. Элегантный Schwinn Paramount, который хотелось просто обнять и держать в руках, не выпуская; агрессивный Raleigh Competition, уютный Pashley или классический Dawes Galaxy. Какая рама, вилка, руль, вынос, штырь! Какое седло, педали, шифтеры, тормоза, каретка, покрышки! А уж о зубчатых передачах на 20 скоростей молчу, ибо такое совершенство, что сказать совершенно невозможно. Такое колесо хоть до Москвы, хоть до Казани доедет. Самый дешевый велик стоил 160 фунтов, две трети моей месячной зарплаты. «Нет, — сказал я себе картавой ленинской цитатой, заученной еще в школе — мы пойдем другим путем!», и в ближайшую субботу отправился на барахолку, благо она была рядом.

Элгин-кресент пересекался с улицей Портобелло-роуд. От этого перекрестка почти на полкилометра к северу тянулся рынок Портобелло, знаменитый на весь мир, как нас заверила Тереза.

Мы только прибыли из Италии, итальянские благозвучия откликались в сердце. Откуда это в Лондоне? Отвечать надо издалека. «Море любит сильных, — говорили в нашей высшей мореходке, — а сильные любят берег!» Действительно, в море редко бывает спокойно, тут гуляют ветры и волны, море непредсказуемо, а порой и смертельно опасно, поэтому когда моряк находит тихую гавань, защищенную от стихии, душа его радуется, а из груди раздаются похвальные слова. Слова «porto bello», или, точнее, «puerto bello», произнес Христофор Колумб, когда он открыл на Панамском перешейке глубокую гавань с удобной якорной стоянкой. Испанцы соорудили здесь военные форты, тут вырос город, из Портобелло шли в Европу галеоны, груженые серебром. Англия и ее американские колонии тогда ходили в неприятелях.

Вице-адмиралу Эдуарду Вернону, служившему на Ямайке, никак не удавалось посрамить испанских супостатов, попытка остановить флотилию с серебром, предпринятая в 1727 году, окончилась неудачей. «У вас кораблей мало», — говорили ему специалисты. «Дело не в количестве, а в качестве! — с жаром возражал Вернон, — я могу взять Портобелло всего с шестью кораблями!»

Вернону пришлось ждать до 1739 года, когда он стал командующим флотом на Ямайке. С шестью кораблями (4 боевых и 2 плавучих базы, 210 пушек, 700 пехотинцев) Вернон штурмовал Портобелло, захватил и разрушил защитные форты, потопил один испанский шлюп, взял в плен парусную шняву, тут же переименованную в «Триумф», и еще два сторожевых 20-пушечных корабля, и с ними, всего, 72 неприятельские пушки. Погибло трое, ранено семеро. Вся кампания длилась две недели.

В те годы английское адмиралтейство платило офицерам и команде за захваченные корабли их полную стоимость, так что воинская доблесть была достойно вознаграждена. После долгих лет испанского владычества в Новом Свете (со времени Колумбова открытия прошло почти 250 лет) Англии остро нужна была победа, одна на всех, блестящая короткая война. Вернон, получивший после битвы чин полного адмирала, сделал все как родина велела. Он стал знаменит, осыпан почестями, а деревенскую дорогу Гринз-лейн в близком пригороде Лондона переименовали в Портобелло-роуд. По обе стороны ее тянулись поля, огороды и пастбища, на обочинах местные фермеры продавали овощи, фрукты, молоко, мясо. С соседних богатых загородных вилл на склонах холма приходили кухарки за продуктами.

Под неторопливый звон коровьих колокольчиков катились годы. Улица постепенно застраивалась, бывшие рыночные прилавки превращались в солидные магазины на первых этажах. В середине XIX века неподалеку построили вокзал Паддингтон, железная дорога связала столицу с западными землями. Столетие спустя, после Второй мировой войны, в разбомбленном Лондоне продукты были по карточкам, на Портобелло мясо продавали из-под полы. Сюда же хлынули полуголодные люди, торговавшие семейными ценностями. Так возник антикварный рынок, который со временем вытеснил все остальное.

В диснеевском фильме «Набалдашник и метла» 1971 года была такая песенка:

Портобелло-роуд, Портобелло-роуд,Рынок, хранящий богатства веков.Всё, что в багажник ни погрузить —На Портобелло можно купить!На Портобелло найдешь что угодно:Итальянские фрески! Золотые подвески!Расписной самовар — им владел русский царь!Перо Перси Шелли! Холсты Ботичелли!Из Виндзора подлинный нож для сигар!Наполеоновские пистолеты!Бриллианты, хрусталь — гляди, как блестит!Рембрандты, Эль-Греки, Тулузы-Лотреки —От настоящих не отличить!
Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное