Настоящий джентльмен. Часть 1

Хочу лежать с любимой рядом,
Хочу лежать с любимой рядом,
Хочу лежать с любимой рядом,
А расставаться не хочу.
Моя любимая прелестна,
Моя любимая чудесна,
Моя любимая небесна,
С ней расставаться не хочу.
Хочу любить трубить на флейте,
На деревянной тонкой флейте,
На самой новой-новой флейте,
А на работу не хочу.
Пускай работает рабочий,
Иль не рабочий, если хочет,
Пускай работает кто хочет,
А я работать не хочу.
Хочу лежать с любимой рядом,
Всегда вдвоем с любимой рядом,
И день и ночь с любимой рядом,
А на войну я не пойду.
Пускай воюют пацифисты,
Пускай стреляют в них буддисты,
Пускай считают каждый выстрел,
А мне на это наплевать.
Пойду лежать на барабане,
На барабане или в бане,
Пойду прилягу на Татьяне,
Пойду на флейте завывать.
Хочу лежать с любимой рядом,
Хочу сидеть с любимой рядом,
Хочу стоять с любимой рядом,
А с нелюбимой не хочу.

Летом 1981 года Тамара Холболл решила выступить продюсером первого альбома Хвостенко «Прощание со степью», выделив для этого 5 тысяч из своего семейного бюджета.

Из Парижа приехали два гитариста, Паскаль де Люшек и Андрей Шестопалов, звукорежиссером стал англичанин Алан Ли Шоу из глэм-панк-команды «Physicals». Записывали в студии «Феникс» недалеко от вокзала Юстон 2, 6 и 7 июня. Меня пригласили «на флейте завывать». Инструмент был чешский, видавший виды, низил. Если на это не обращать внимания, то в остальном все получилось довольно бодренько.

Через некоторое время Хвостенко вернулся в Париж, а я поселился на Рочестер-террас в Камдене и неожиданно оказался по соседству с Тамарой, жившей в полукилометре в небольшой квартире с садом. Она регулярно ходила в бассейн, была в хорошей спортивной форме. Жаловалась на сына Петю: учеба в привилегированной школе ему впрок не пошла, он пристрастился к наркотикам. Отец-датчанин щедро помогал, купил сыну квартиру.

В конце июня 2014 года утром зазвонил телефон. Жена показала губами — «Славинский». Фима болел, сидел дома.

— Ты Тамару Холболл помнишь?

— Конечно, помню, а что?

— Набери по «гуглу», узнаешь.

Я набрал. Выскочила статья из газеты «Дейли Мейл» за 9 мая.

«Мужчина с подозреваемыми психическими отклонениями разыскивается полицией после того, как в сгоревшей квартире был найден труп женщины. Детективы предупреждают, что Питер Холболл, 44 лет, подозревается в смерти своей матери Тамары, 68 лет, в ее доме в Камдене».

Петя, теперь уже 44-летний Питер Холболл, зарезал мать и поджег квартиру. Он был задержан, состоялся суд. В ноябре 2014 объявили приговор — поместить Питера Холболла в психбольницу тюремного типа на неопределенное время.

В начале двухтысячных Алексей Хвостенко, после почти тридцати лет жизни во Франции, стал хлопотать себе российский паспорт. «У меня здесь масса дел, — написал он президенту России, — масса связей, но основная моя аудитория находится в России, поэтому большую часть времени я буду, конечно, проводить на Родине».

21 января 2004 года в Париже поэту вручили российский паспорт. По возвращению он словно наверстывал упущенное — выпускал альбомы, печатался, выставлялся, концертировал.

Дым отечества оказался сладок и приятен, даже слишком. От перенапряжения, а может, и от избыточного гостеприимства через девять месяцев, 30 ноября 2004 года, Алексей Хвостенко умер в Москве от сердечной недостаточности, не дожив нескольких дней до своей персональной выставки в Центральном доме художника. Ему было 64 года и 16 дней.

Я говорю вам: жизнь красна
В стране больших бутылок.
Здесь этикетки для вина
Как выстрелы в затылок…

Растаман

Июнь 1981 года выдался теплым. На записи альбома Хвостенко, в студии, во время перекура в чахлом садике, я упомянул, что репетирую с карибской группой музыки реггей под названием «Икарус» и даже выпустил их одиночную пластинку.