Настоящий мужик. История парня из Anthrax

Затем мы приехали в Хьюстон, шла уже третья по счету неделя гастролей, и тут Mӧtley просят нас разорвать пополам свое гарантийное обязательство, потому что они теряют бабки. Томми Ли еще не вернулся в группу. С ними играла Саманта Малоуни, бывшая барабанщица Hole, и, несмотря на то что стучала она вполне терпимо, харизмой Томми там и не пахло. Фэны Mӧtley Crüe явно не стекались толпой на эти концерты, а мы были на взводе, выступая каждый вечер перед тремя с половиной, а то и пятью тысячами фэнов. В Anthrax никто не хотел разрывать пополам наше гарантийное обязательство, поэтому нас просто выперли с тура. Мы поехали в парк развлечений «Шесть флажков», катались на американских горках и узнали, что едем домой. Меня особо не беспокоило, что мы не отыграли последние пять недель тура. Меня разочаровывало то, что я больше не смогу каждую ночь тусить с Перл. Я ехал домой, а она по-прежнему была на гастролях.

Мне не только пришлось оставить эту прекрасную девушку; я был вынужден вернуться обратно в квартиру, где жила моя долбаная еще не бывшая жена. Я чувствовал себя так, словно профукал все шансы построить отношения с Перл. Теперь она будет встречаться с кем-то другим, а я останусь далеким воспоминанием. От одной мысли об этом мне становилось не по себе.

Каждый день вместе с Джесси я возвращался к «Папочке». Пять недель подряд я оттуда не вылезал. Когда все уходили, я был в такое говно, что не сдох только потому, что пришлось идти пешком до квартиры восемь километров. Если я ехал домой и не разбивался по дороге, через десять минут я был дома, и во мне по-прежнему было столько бухла, что я бы ни за что не смог заснуть и, скорее всего, крутился бы в постели, пока не блеванул.

Я так все время передвигался, и меня не тошнило. Прогулки были потрясающими, потому что Голливуд – пиздец какое странное местечко, а в пять утра и подавно. Вокруг много всякого безумного дерьма: трансы друг другу отсасывают, торчки ширяются, сутенеры спорят с проститутками. Мне довелось увидеть самое дно жизни, о котором я писал, но сам ничего подобного не испытывал.

Во время прогулок домой я обычно звонил Перл. Мы болтали по три часа, пьяные в дрова. Она ехала в автобусе черт знает где, а я образно был нигде, в стельку пьяный. И совсем не важно, о чем мы говорили. Мне было лучше уже оттого, что я слышал ее голос. Наконец я решил, что должен рассказать о своих чувствах, ведь если я этого не сделаю и она замутит с кем-то другим, для меня это будет конец. Таким образом, если я хотя бы попытаюсь и она меня бортанет, я не буду жить остаток дней в раздумьях «а что, если…». Я написал ей письмо на пять страниц и излил душу по поводу того, как много она для меня значит; писал о том, что наши разговоры поднимают мне настроение и как сильно я хочу ее поцеловать. Я написал о том, как с ней было весело на гастролях и как мне хочется с ней отношений. Написал, что влюбляюсь в нее. Закончил я письмо так: «Возможно, ты не разделяешь моих чувств, но я пойму. Просто я должен рассказать тебе, потому что потом не прощу себе, если упущу эту возможность».

Я поместил страницы в почтовую коробочку FedEx с кучей придурковатых стикеров Anthrax и фигуркой Сержанта Ди из Японии и отправил все это ей. Я знал, что она получит посылку на следующий день, и даже сказал ей: «Я тебе посылку отправил. Завтра придет».

На следующий день мы разговаривали, и она ни слова не сказала о посылке. Прошел еще день. Мы еще несколько раз поговорили. Никакой неловкости, но по-прежнему ни слова о письме. Спустя четыре или пять дней я подумал: «Ладно, все понятно. Друзья так друзья».

Мы продолжали общаться, и я не вспоминал про письмо, потому что сердце мое уже и так было разбито. Я понимал, что она чувствует. Все без слов было понятно. Промолчав о письме, она уже сказала мне, что чувств моих не разделяет. В любом случае, мне все равно нравилось с ней общаться.

Наконец гастроли Mötley Crüe закончились, и она вернулась домой. Я позвонил ей и сказал: «Привет, с возвращением! Пошли куда-нибудь сходим».

Мы с моим корешем Кенни планировали сходить в клуб «Трубадур» на выступления Nebula и High on Fire. Я пригласил Перл пойти с нами, и она ответила, что встретит нас в клубе. Мы увиделись, обнялись, а потом вместе посмотрели концерт. Немного выпив, я решил пойти ва-банк.

– Ты хоть вообще читала мое письмо?

– Конечно, читала. Оно чудесное и красивое, и такое невероятное.

– И?..

– Я пробовала тебе ответить, – сказала она, глядя мне в глаза с теплотой. – Столько раз начинала писать, что чувствую то же самое, и каждый раз выходило ужасно. Совсем не так, как мне написал ты, и я решила, что не могу отправить тебе что-то подобное. Не получилось выразить свои чувства на бумаге.