Настоящий мужик. История парня из Anthrax

Она орала как ненормальная – будто это было вооруженное ограбление. Я до сих пор помню ее крик. Услышав такой крик, инопланетяне бы испугались высаживаться на Земле. Такой крик мог уничтожить все живое; он был пугающим и душераздирающим. Будто я пырнул ее в сердце ножом мясника. Все надежды увидеть, как ее еврейский первенец стал человеком, рухнули в бездну.

Я промямлил: «Я ведь работаю. Работаю! Деньги зарабатываю! У меня есть работа, я не бездельничаю!»

«Да плевать я хотела! Ты бросил учебу и врал мне и…» – она продолжила свою маниакальную тираду, кричала и говорила, какой я неудачник и ни хрена мне от жизни не надо, и как она пыталась меня воспитывать и всю жизнь мне отдала. Она постоянно кричала и плакала. Брат, съежившись, сидел в стороне, радуясь, что ему не досталось.

– Пошел вон! Сейчас же! – прокричала она и вышвырнула меня из дома. Я собрал сумку, дошел до таксофона на вокзале Эксон через дорогу от дома и позвонил отцу в Меррик, Лонг-Айленд.

– Ну, я ей сказал.

– И как? – спросил он.

– Вышвырнула меня из дома. Можно у тебя пожить?

– Конечно. Она тебя выгнала? – спросил он, пораженный, хотя лучше других знал, насколько она бывала неадекватной и эмоциональной.

– Да, собрал шмотки. Сейчас приеду.

У меня была старая дерьмовая тачка, я доехал до отца и поселился у него месяца на четыре. Я каждый день ездил на электричке на работу и зависал по ночам в городе, прежде чем вернуться к нему домой. Через несколько месяцев отец поговорил с мамой и сказал ей, что я хочу быть в Куинсе с друзьями и она должна принять меня обратно. Сначала мама не соглашалась, но в итоге сжалилась, однако мои рок-н-ролльные мечты все равно не поддерживала.

Главная проблема Anthrax была в том, что у нас были абсолютно не те музыканты для долголетней группы. Джон был классным парнем. У него был свирепый крик, но мелодию он петь не умел, а мы знали, что хотим стать крутой мощной группой вроде Judas Priest или Iron Maiden с мелодичным вокалистом. Мы пытались заставить Джона петь, но не сработало, и мы попросили его уйти. С этого и начались беды с вокалистами в Anthrax.

Мы пригласили парня по имени Джимми Кеннеди, но он тоже не подошел, поэтому в группу пришел мой брат Джейсон. Ему было четырнадцать, поэтому у него все еще был высокий голос, и он, между прочим, попадал в ноты. Он отыграл с нами несколько концертов, в том числе в Лонг-Айленде в клубе «Дом моего папочки», где выступало множество крутых групп, но мы хотели гастролировать, а Джейсон все еще учился в школе. Если бы он забил на школу, у мамы бы случилась аневризма, и, несмотря на то что она мне всыпала по первое число, я все равно ее любил, поэтому такой вариант не прокатил бы.

Были и другие проблемы с составом. Нужно было избавиться от Пола Кана, потому что он не мог играть новый, более тяжелый материал, который мы сочиняли. Кенни Кушнер его на время заменил. Он был еще одним нашим одноклассником с района. Он был хорошим басистом, но хотел играть на гитаре и петь хард-рок, поэтому тоже ушел.

Тогда Дэнни взял в руки бас, и мы прослушали еще пару гитаристов. Пришел Грэг Уоллс, и пару лет с ним было нормально. Он был смышленый и с характером. Он мне напоминает Сэтчела из Steel Panther; с ним было весело зависать, и мне было жаль, когда через пару лет он ушел, чтобы найти более стабильную работу. Его ненадолго заменил Боб Берри. Играл он весьма неплохо, но в металле ни черта не смыслил.

Но, бесспорно, нашей главной проблемой было отсутствие нормального вокалиста. То есть у нас было место для репетиций, а вокалиста не было. Мы снимали комнату в Бэй-Террас, в местечке «Пивоварня», прямо через дорогу от мамы, но наш друг Пол Орофино (владелец) закрыл магазин, чтобы открыть более крупную и крутую версию Brewery Studios в Милбруке[31], Нью-Йорк, и сколотил успешный бизнес.

В 1982 году я нашел еще одно местечко. Наткнулся на объявление в газете, где можно за 150 баксов в месяц снять реп-точку, а это гораздо дешевле, чем почасовая оплата в «Пивоварне». Зданием заправлял парень по имени Эндрю Фридман. До этого он играл на конге[32] в группе «Туземцы и Кокосы», поэтому разбирался в музыкальном бизнесе и помог нам какое-то время перекантоваться. Мы съездили в место, которое все называли «Домом Музыки», это был отвратительный клоповник в ужасном районе Южной Ямайки, Куинс, но группы могли репетировать там круглые сутки. Раньше все комнаты были офисами, но бизнесменов припугнули – возможно, даже дулом у виска. И владельцы стали сдавать эти помещения группам. Можно было повесить замок на дверь и приклеить на стены постеры и листовки. Можно было изолировать комнату, притащить ковер и творить что хочешь. У входа всю ночь стоял охранник, и пока ты был внутри, никого не застреливали. Но как только ты выходил на улицу, приходилось глядеть в оба.