Настоящий мужик. История парня из Anthrax

«Сейчас отвезем твоего кореша обратно на хату и проведем обыск». У меня желудок в яйца провалился, потому что я знал, что дома у Клиффа здоровенный пакет травки. Краем глаза я увидел, как он пожимает плечами, а кривоносый, жирный и еще четыре копа выводят его из двери. Я остался в камере еще на два часа и начал проигрывать в голове всевозможные сценарии, позвонить домой родителям и объяснить, почему я могу их больше никогда не увидеть. Время будто остановилось, но разум продолжал нестись с бешеной скоростью. Я подумал, может быть, у нас будет шанс поговорить с адвокатом и договориться о сокращении срока. Но я был убежден, что меня швырнут в лондонскую тюрьму, и неизвестно, что кучка извращенцев сделает с мелким худощавым патлатым американским евреем. Наконец дверь открылась и появился один из копов. Отдал мне одежду и сказал: «Одевайся. Отведу тебя к начальнику».

Я подумал: «Это не к добру». Мне стало интересно, мои сокамерники будут меня каждый день пиздить или всей оравой отпетушат? Я вошел к начальнику, а там, глупо улыбаясь, сидел Клифф. Капитан сразу же стал извиняться: «Простите, ребята. Но у нас постоянные проблемы с дилерами, особенно в дни футбола. Вы должны понимать, что мои офицеры заподозрили вас в хранении».

Я озверел и стал кричать на этого парня: «Извиняетесь? Я шесть часов провел в тюремной камере в одних трусах, потому что вы нас за дилеров приняли? Да вы спятили, ребята. Что это за страна такая?»

Я словно с цепи сорвался, Клифф бил меня по ноге, пытаясь заткнуть, но я был на взводе.

Капитан сказал: «Понимаю, вы расстроены…»

«Расстроены? Да вы за этот беспредел ответите. Я буду к адвокату обращаться!» – о, это во мне заиграли еврейские корни. Я не мог поверить, что копам такое позволено. Я себя уже не контролировал: «Слушай, ублюдок заднеприводный. Я там чуть коньки не отбросил. Мне ни жрать, ни пить никто не предложил. Вы со мной как с ебаным зэком обращались, а я ничего не сделал».

Я не мог остановиться. Все орал и орал: «Вам больше нечем заняться, кроме как издеваться над американскими туристами? Мы вам, блядь, сказали, что у нас ничего нет, но вы нас отвели в сторону и с дерьмом смешали, потому что вам, видите ли, наш видок не понравился».

Я даже не подумал, что за такие слова капитан меня уже реально мог арестовать. К счастью, он не стал этого делать. Полагаю, ему было стыдно. Копы вывели нас с вокзала, и мы пошли домой. Я был вне себя от ярости, но все же хотел узнать, как нам удалось отмазаться. Я спросил Клиффа:

– Какого хрена, чувак? Что было дома? Каким образом они твою травку не нашли?

– А ты бы где первым делом посмотрел? – спросил он.

– Не знаю. Под матрасом?

– Вот именно! А они туда даже не заглянули.

Шестеро бестолковых копов прочесали хату, а под кровать даже не заглянули. Когда они вошли и все перевернули, Кирк, сидя в гостиной и играя на гитаре, был немного удивлен. Но они нашли лишь пустые пивные банки, а под матрас Клиффа так и не заглянули – именно там и лежал здоровенный пакет травы. Наверное, в тот день нас оберегал сам Один[38].

Я посмотрел на часы и сказал: «Поздно уже за плеером твоим идти», а Клифф ответил: «Да хер с ним, пошли бухать».

Мы вернулись домой, взяли Кирка, пошли и нарезались. Вечер закончился тем, что мы боролись у чьей-то изгороди на лужайке перед домом, и на нас орали, а мы бежали по улице. А что бы они сделали? Вызвали полицию?

Глава 9 Провал Тербина

Вернувшись домой из Англии, я снова занялся группой – дела стали только хуже. Нилу все жутко не нравилось. Он считал себя всемогущим и понятия не имел, что, уволив Лилкера, подписал себе смертный приговор. К сожалению, пока мы были в туре, казнь пришлось отложить. Он стал настоящим диктатором и постоянно говорил, что нам делать. Мы гастролировали в фургоне, и сиденья располагались в два ряда. В каждом было два человека, за исключением заднего ряда, который Нил отвел специально для себя. Мы кидали в фургон вместе с оборудованием личное барахло. Нил настаивал, чтобы его чемодан был в фургоне; иначе он не поедет в тур. Он хотел особенного обращения, потому что был вокалистом, и издевался над нами как мог. Остальные из нас по очереди крутили «баранку». Но только не Нил. Он никому ничего не давал. Если я забыл шампунь и просил у него, он говорил: «Нет, чувак. Это специальный шампунь. Он из Израиля, и это последний экземпляр».

У него все было из Израиля и в последнем экземпляре, поэтому он берег все свое дерьмо. Он был конченым эгоистом. Мы сказали Джонни, что больше с этим парнем жить не можем, и если собираемся работать над второй пластинкой, нужно найти нового вокалиста. Довольно рискованно для группы менять вокалиста на втором альбоме, поэтому мы ожидали, что Джонни будет крайне недоволен. К счастью, Джонни ненавидел Нила не меньше нашего, потому что Нил постоянно говорил нам про Джонни всякое дерьмо, а мы рассказывали об этом Джонни. Нил говорил: «На хер Джонни Зи, ни черта не понимает. Нам нужен настоящий менеджер».