Настоящий враг

Откуда Дугану известно, что Скотт – Человек-Муравей? Может, Кэсси рассказала? Скотт подумал, что не стала бы – только лишь под пытками.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – сказал Скотт.

– Можешь валять дурака сколько угодно, – сказал Дуган. – Но я знаю правду. Догадался некоторое время назад, пока мотал срок. Я знал, что ты был знаком с Пимом, тем самым доктором. И тот пожар в мотеле. Как я оттуда выбрался? Это было гребаным чудом или нет? Пожарные сказали, будто я выпрыгнул из окна, но я знал, что был там в ловушке, слишком слабый, чтобы двигаться. Я бы не смог встать, подойти к окну и прыгнуть. То есть сам бы не смог. Я терял сознание, умирая, пока… а что было дальше, Скотт, расскажешь ты.

Скотт не знал, почему Дуган завел этот разговор, но его нужно было держать на телефоне. Он должен был выяснить, где находится Кэсси, и убедиться, что с ней все в порядке.

– Не понимаю, при чем тут Кэсси, – сказал Скотт.

– Ты думал, что я идиот? – спросил Дуган. – Думал, что я ни о чем не догадаюсь?

– Если она сейчас с тобой, не мог бы ты, пожалуйста…

– Я сейчас говорю не о твоей глупой дочери! – заорал Дуган. Затем Скотт услышал, как он делает пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

Господи, кажется, у этого парня не все дома – и Кэсси у него. Это был самый жуткий кошмар, который только можно представить.

Дуган продолжил:

– Короче, я признаю, что мне понадобилось какое-то время, чтобы сложить все воедино. Ты сказал, что уходишь из банды, что хочешь начать жизнь с чистого листа. И некоторое время спустя я слышу новости о Человеке-Муравье, который использует частицы Пима на поясе или где-то там еще, уменьшается до размеров муравья и работает со всеми этими шишками: Железным Человеком, Капитаном Америка, даже с Человеком-Пауком, – помогая им избавить мир от зла и всего этого дерьма. Слухи быстро распространяются. Всем хочется знать – кто этот уменьшающийся парень? Мой друг? Мой сосед? Неужели Хэнк Пим передал технологию Человека-Муравья кому-то еще?

Потом меня арестовывают, настает день суда – и кого они приглашают свидетельствовать против меня? Моего бывшего верного товарища. Все сходится – это был еще один кусочек пазла. Ты поэтому свидетельствовал против меня? Потому что стал таким самоуверенным? Что ж, уходя, ты изменил мою жизнь – пожизненное наказание, а сам тем временем собирался жить припеваючи в большом городе, притворяясь героем. Да, именно притворяясь, потому что так оно и есть. Это все выдумка, игра.

Знаешь, что в тюрьме я каждый день думал о тебе? Я думал, как же с тобой расправиться. В моем списке было еще несколько имен, но они были лишь для разогрева. Ты мой главный приз, Скотт. Каждый день, когда я строил туннель вот этими руками – да, точно, прям этими руками, – я думал о тебе, как ты меня предал. И с каждой горсткой земли я становился ближе к тому дню, когда до тебя доберусь. Ты можешь одурачить их, Скотт, но меня не проведешь. Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты из себя представляешь. Наличие крутого костюма не делает тебя тем, кем ты не являешься. Ты не герой, Скотт.

Скотт не чувствовал угрызений совести, он знал, что все сделал правильно. Но он должен был попытаться успокоить Дугана, попробовать договориться с этим психом.

– Почему ты хочешь навредить мне или моей дочери? – спросил Скотт. – В смысле, я понял, что ты недоволен тем, что я свидетельствовал против тебя. И если все, что ты сейчас сказал, правда, то – заметь, я этого не говорил, – я спас тебе жизнь.

– Жизнь? – шокированно спросил Дуган. – Я не жил, а выживал. Сколько тебя в банде не было? Полгода? Год?

– Почти два года, – ответил Скотт.

– Два года в каком-то деревенском клубе можно сравнить с тем, что я прошел в Аттике. Знаешь, с какими животными мне пришлось иметь дело? Знаешь, через какой ад я прошел? И ты называешь это жизнью?

– Я знаю, что ты прошел через ад, – сказал Скотт. – И мне жаль, что все так сложилось. Но, дружище, мы говорим о моей дочери. Она не имеет к этому никакого отношения. У тебя ведь ко мне претензии. Найди меня, дерись со мной, как мужик.

Дуган засмеялся.

– Что? – спросил Скотт. – Что смешного? Я серьезно. Отпусти ее, и мы встретимся где захочешь.

Все еще смеясь, Дуган сказал:

– А ты совсем не изменился, не так ли? Всегда считал тебя самым умным. И знаешь что? Я ошибался.

– Все верно, потому что это ты умник, – сказал Скотт. – Ты умеешь принимать правильные решения, я знаю это. Помню, как ты планировал дела, все до малейших деталей. Ты знал, когда твоих сил или оружия недостаточно, и всегда двигался в правильном направлении. Ты и сейчас можешь принять правильное решение, Вилли. Можешь…

– Прекрати болтать! У меня от тебя голова разболелась, – рявкнул Дуган. – Я никогда не вернусь в тюрьму, уловил? Как только я вошел в тот туннель, понял, что «вот оно – назад пути нет». Мне нужно было закончить это дело или умереть – третьего не дано. Но я не умер, выбрался, и теперь настал мой черед. Пришло время платить по счетам.

Скотт чуял недоброе в словах Дугана, но сказал: