Настоящик. Сборник рассказов

Ну, взялся я сам, варежки драные, шкура с пальцев клочьями сходит, совсем застудил руки, но размотал проволоку и ворота открыл. Вот бы, думаю, тут ход подземный, пусть к вертухаям, лишь бы в тепло! Но нет, железная, стылая громада во весь сарай. Пахнет соляркой. Сбоку — электропакетник и кабель наружу уходит. Пощелкал рубильником — хрен. Нет напруги. И тут сообразил. Да это же электрогенератор! Если завести мотор, будет электричество, свет. Может, и тепло. Только как его завести? Эх! Сюда бы Гошку!

Пошарил еще вокруг генератора, нашел железную рукоятку, вроде той, что моторы заводят. Нашел и дыру, с виду подходящую — да все почти на ощупь, хорошо, луна в спину...

Вставил рукоятку, зацепил там за что-то, поднажал — еле-еле провернулось, чавкнуло и все. Нет, так нам его не завести.

— Санек! — зову, — А ну помоги! Один я корячиться должен, что ли?

Не отвечает Санек, кабан ленивый. Как буханки жрать, так он первый! А как навалиться хорошенько... Я крутанул еще раз. Будто веслом в трясине гребешь — ни толку, ни удовольствия.

— Нет, брат, дизель так не запустить, — раздалось за спиной.

— А как? Может, ты знаешь?

— Тут бензиновый пускач должен быть. Долей в бак из канистры.

— Сам долей! Откуда мне знать, какой такой бак?!

Я сердито обернулся и чуть не упал от неожиданности. В дверях маячила щуплая низенькая тень.

— Под рукой у тебя патрубок! Крышку свинти.

Голос какой знакомый...

— Сплю я, что ли?

— Вот именно! Спишь на ходу! Бери канистру, вон там, в углу! Лей!

Я послушно поднял тяжелую емкость, снял крышку, наклонил. Пахнуло бензином.

— Осторожно! Не разливай! Блюди технику безопасности! Ну, хватит, завинчивай. Теперь подключи магнето. Видишь, проводок висит? Сюда его примотай, на клемму. Ну а теперь — крути маховик.

— Гошка, — прошептал я, взявшись за рукоятку. — Как же это так?

— Крути, тебе говорят!

Я крутанул. Еще. Проскочила искра. Маленький бензиновый двигатель чихнул и затарахтел ровно.

— Подавай муфту! — велел Гошка, показывая на короткий рычаг с набалдашником.

Я надавил на рычаг, что-то лязгнуло, заскрипело, провернулось, и вдруг страшно взревел дизель. Под потолком сарая, сначала тускло, потом все ярче разгорелась пыльная лампочка.

— Готово дело! — Гошка вытер руки ветошью и бросил ее мне.

— Ну, пошли!

— Куда?

— Ты что же, не видишь?!

И тут я увидел.

Провода, что тянулись от нашего дизеля в поле, стали, будто елочные гирлянды, вспыхивать лампочками. Лампочки загорались сначала по одной, по две, по четыре, а потом целыми гроздьями, как в театре. И чем дальше, тем больше ветвились, разбегались в разные стороны огни, и вот уже свету достало на целый город. Осветились окна, улицы, побежали машины и огромный паровоз без трубы прогудел, набирая ход. А над крышами, посылая во все стороны лучи, висел огромный дирижабль.

— Что это, Гоша?! — спросил я.

Ноги у меня подкашивались уже не с устали, а от удивления.

— Чудак-человек! — рассмеялся Сухотин. — Я же тебе говорил: это секретный город! Пошли! У нас еще дел по горло.

— А Санек? — я обернулся.

Санек спал сидя, привалившись к металлической двери сарая. Ноги его заметал снег.

— Пусть спит, — сказал Гошка. — Намаялся, хватит с него.

— Он же замерзнет! — беспокоился я.

Гошка таинственно улыбнулся.

— Нет, нет! Он уже не замерзнет! Пошли!

Мы шли по широким, солнечным улицам, а вокруг поднимались дома-небоскребы, над головой проплывали дирижабли, навстречу нам попадались люди, на ходу разговаривающие по телефону, что у каждого висел на ремне через плечо. И никто из них не обращал внимания на нашу зэковскую робу, на номера, пришитые на груди и на лбу, на весь одичалый наш вид.

— А документы у нас не спросят? — на всякий случай поинтересовался я.

— Не спросят, не спросят, — успокоил Гошка. — Тут уже Амнистия наступила. Про нас теперь все знают.

— За что это нам такая честь?

— За то, что мы идем на доклад к Самому.

И вот мы подошли к незаметной двери, спутились глубоко под землю и оказались перед экраном. Гошкин земляк как раз оказался дежурным и сразу дал Москву...

Ну, а дальше вы знаете, товарищ Верховный Главнокомандующий. Извините, если рассказывал слишком долго, но вы сами приказали — во всех подробностях. А напоследок разрешите мне от лица всех фронтовиков республики Коми пожелать вам, дорогой товарищ Верховный Главнокомандующий, крепкого здоровья и долгих, долгих лет жизни!

Стена

Сверху Стена казалась не очень высокой, зато бесконечно длинной. Но кто же доверяет глазомеру, когда речь идет о Стене? В степи ее видно черт знает, на каком расстоянии, с привычной гордостью подумал Ксей. Наверное, там, в двух-трех днях пути от Острова, Стена видна, как горная цепь, встающая над горизонтом. Жалко, что некому на нее посмотреть оттуда...