Настоящик. Сборник рассказов

Ну, что, почесались да пошли. Пойдешь, когда они вдвоем подгоняют — мороз да Гошка.

— Куда ж он вел-то вас?

— Куда! На Кудыкину гору! Извиняюсь. Мы с Саньком и сами все допытывались, далеко ли еще. Но Гошка только отмахивался.

— Ишь, торопыги какие! Терпите! Идем неплохо, жратва есть, чего еще?

— Жратва и в лагере была, — Санек бурчит. — Небось, прожили бы кое-как... до амнистии.

Гошка аж мешок уронил.

— Да ты с головой или нет?! Мы же зачем и пошли — правду добыть! Зажилило начальство нашу амнистию, сидит, под жопу личные дела подложило, и все у него шито-крыто! А Сталин-то и нет знает! Вот, горюет, хороший боец был Санек Вакуленко, да жаль, погиб смертью храбрых!

— Как это так — погиб? — удивился Санек.

— А где ж он? — Гошка закинул мешок на плечо и зашагал дальше. — Приказано было всех ошибочно замордованных отпустить, так? Если нет Санька, значит сгинул в рудниках, дошел на общих. Либо, в самом деле, оказался враг.

— Какой я тебе враг?! — Санек чуть не с кулаками.

— Вот то-то и оно! — Гошка лыбится. — Мало ли куда начальство наш список сунуло — во враги ли, в покойники. А тут, представь, вдруг открывается дверь в Кремле, и входишь ты. Разрешите, мол, доложить, товарищ Верховный главнокомандующий. Боец Вакуленко жив-здоров и готов следовать по месту проживания, при всем параде и с боевыми наградами! Чудак-человек! Мы ж не только себя, мы всю республику Коми на волю выпустим! И Нарымский край в придачу.

Санек и челюсть отвесил. Вона как Гошка распланировал! А я посмеиваюсь.

— До Кремля далеко. А и близко было бы — кто нас туда пустит?

Но у Гошки на все ответ.

— Нам в Кремль и не надо. Нам только до связи добраться, дальше не учи. Доложим по всей форме...

Так это резонно рассказывает, аж в носу чешется. Санек идет, чуть не всхлипывает — очень ему хочется Верховному доложиться. Но меня на голый энтузиазм не возьмешь.

— Ну, дойдем мы, положим, до Инты. Та же зона, только больше. Ну и что? Ни одежки, ни бумажки. Кто такие? Откуда? Там же нам крылья заломают — и на нары. А уж к телефону и подступиться не дадут.

— К телефону! — Гошка презрительно скривился. — Да разве я потащил бы вас в бега ради какого-то телефона! Нет, братцы, там, куда мы идем, телефоны не в ходу. То есть, тьфу, что я? Там их как грязи. У каждого свой, через плечо. Так и ходят.

— Ага. И катушка провода на спине, — поддакнул я.

Люблю, когда смешно врут.

— Деревня! — отмахнулся Гошка. — Без проводов они работают! Но это мелочь, так — знакомой продавщице позвонить, в кино позвать. А есть там штука поударнее, совершенно секретная. Вам говорю, потому что доверяю. И потому что задача наша — общая. Я не дойду — другой дойдет и что надо, сообщит.

В общем, зарыт там пункт прямой смотрительной связи с Верховным...

— Это как так — смотрительной?

— А так. Экран, как в кинотеатре, только поменьше. А на экране — Сам. Ты его видишь, он тебя видит. И разговариваете. Будто в одной комнате.

— Ты-то откуда про экран знаешь? — не утерпел я. — С Самим, что ли, разговаривал?

— Разговаривать не разговаривал, — степнно ответил Сухотин. — А слышал. Земляк у меня там служит, связист. Вместе на Северном фронте КП оборудовали. Надежный парень. Он нас до этого экрана допустит...

Санек рот разинул, даже мерзнуть забыл.

— А зачем Верховному такая связь? С тундрой...

— Так это еще, когда Карельский фронт был, построили тут секретный город — заводы, институты, бани... Ну и связь, понятно. Инженеров туда, мастеров собрали — ковать оружие победы. Наковали — будь здоров! Там паровозы без угля ходят, понял?

— Как без угля? А на чем?

— На солярке. И пароходы тоже.

— Так он на море, что ли, город твой? — подъелдыкнул я.

Гошка покашлял.

— Зачем на море? Нет. Воздушные они, пароходы. По небу летают.

— Как это так — по небу? — не понял Санек. — Что за туфта?

— Сам ты туфта! ПэВэОшные аэростаты видал? Вот то же самое, только еще больше, с палубами, с каютами...

— Да ну тебя с каютами! — рассердился Санек. — Я думал, он серьезно... Не бывает такого!

— Бывает, — авторитетно подтвердил я. — Дирижабль "Гинденбург".

— Ну, слава Богу! — облегченно вздохнул Гошка. — Хоть один церковно-приходскую школу окончил!

И больше про секретный город рассказывать не хотел, сколько Санёк ни канючил.

— Ну, а дальше?

— А дальше хуже пошло. Как ни экономили крупу, гидрожир, да хлеб, а подъели все, до крошки. В мороз-то голодным далеко не уйдешь. Хочешь — не хочешь, а заправляйся. Да Санек с отчаяния две последние буханки разом всухомятку уписал, не доглядели. Чуть не помер, так ему кишки заворотило. Мы с Гошкой хотели ему еще кренделей навешать, для сытости, да сил не было.

А потом самолет прилетел.

Мы-то за это время привыкли, что вокруг ни души, будто на всей земле никого, кроме нас троих, и нет. Надеялись, что начальство про наш побег и думать забыло, терпения ему не хватило всю тундру перерыть. Да, видно, в кабинете, над бумагами, терпелка не мерзнет. Надо — и год будут искать, и два.