Настоящик. Сборник рассказов

И заскрипел всеми руками сразу, аж ветер поднял. Посуляй и смотреть не хочет, до того ему тошно.

— Рано радуетесь, — говорит. — Один остров не справится с Империей.

— Вношу поправку! — кукарекает лорд. Привык, крючок, в палатах заседать. — Один остров и одна ма-аленькая штучка. Вот эта!

Ближняя рука застучала по шкафу, выдвинула ящичек и достала оттуда кирпич — не кирпич... невзрачный такой булыжник угловатый, весь, мать его, в проводах. Жить они тут без этих чертовых проводов не могут...

Посуляй, как увидал булыжник, совсем посерел. Но гнет свое.

— Тем более, — говорит. — С прожигателем вас и на пушечный выстрел к Имперским островам не подпустят.

Вон что, думаю. Так это и есть тот самый прожигатель, которым каторжников перевоспитывают! То в бессловесных свамперов превращают, то в обезьян-людоедов — по желанию, значит, заказчика. И всего-то в этой дьявольской машинке несколько фунтов весу, а каких бед натворила! Посуляй ее глазами так и пожирает. А лорд смотрит на него с хитринкой.

— Меня-то, — говорит, — может быть, и не подпустят. А вот вас, законного престолонаследника, встретят праздничным салютом! У вас теперь в столице огромное количество сторонников, ваше императорское высочество. Скажите спасибо графу Куху! По всей империи пылают восстания, и усмирить их император не в силах — прожигателя-то у него нет!

И загремел опять ложками внутри.

— Вот зачем, дорогой мой, вы мне понадобились здесь, на острове. Не стану хвалиться — комбинация простенькая. Понадобились услуги всего одного помощника.

— Какого еще помощника? — Посуляй не понимает. — Этого, что ли?

И на меня косится! Прямо зло взяло.

— Слизняк ты позорный, — говорю, — а не принц! Отца родного за прожигатель готов ухайдакать — думаешь, и все такие?! А ты, — поворачиваюсь к лорду, — не меси дерьмо языком своим поганым! А то я тебе и вторую голову в ящик упакую!

И вдруг от двери голосок:

— Мальчики, не ссорьтесь! Помощник — это я!

Оборачиваюсь — Дина! Меня чуть удар не хватил. А что с Посуляем сделалось — и слов не найду описать. Рванулся он к ней так, что шесть железных рук еле удержали.

— Дина, — хрипит, — Дина! — и больше ничего сказать не может.

А та и с места не трогается.

— Бедненький, — говорит, — переживал за меня...

— Позвольте вам представить, — скрипит лорд. — Мой лучший сыщик — госпожа Моос! Она и в самом деле гениальная актриса, а главное, идеальное прикрытие — у всех на виду, и никаких подозрений!

Я смотрю на нее, как из проруби вынутый. Как же так?! А она только кивает с любезной улыбочкой. Тут и до Посуляя начинает понемногу доходить.

— Дина! Ты служила этому упырю?!

Хоть и сыщик, а все ж актриса. Выпрямилась гордо, глазами полыхнула.

— Я служила британской короне! И буду служить... тому, на чьей голове она окажется.

— Да, да, — лорд Септимер кашляет смущенно, зубами сверкает. — О перспективных планах я пока не рассказывал...

Посуляй его и не слышит.

— Дина! Зачем?! Ведь я мог сделать тебя принцессой! Моей королевой...

Она, наконец, подошла и погладила его по щеке.

— Еще не поздно, милый. Я буду твоей императрицей.... После того, как мы обработаем тебя этой штукой... для верности.

И пальчиком показывает на прожигатель.

Тут уж я не сдержался.

— Вот же сучка!

Она и головы не повернула.

— Кстати, — спрашивает, — зачем здесь этот карманник? Пора его убрать.

— Ах, да, конечно! — спохватывается лорд и тут же поворачивает ко мне один из пулеметов.

Вот тогда я и показал класс. Барахло эти руки железные по сравнению с живым телом фартового человека! Змеей проскользнул я мимо них по-над самым полом, увернулся от нацеленных на меня стволов, рванул со стены самый толстый провод, да искрящим концом прямо в золотые зубы лорду — на!

Ох и грохнуло тут! Будто молния в кабину ударила. Все лампы разом лопнули, стекло брызнуло в глаза, заскрежетало железо, зазвенели оборванные тросы, хлестнули бешено в гулкое брюхо дирижабля, в окна пахнуло жаром пламени, пол накренился, выскочил из-под ног, и все завертелось, как плюющая огнем карусель Гатлинга...

Солнышко уж пригревать стало, когда берег, наконец, показался. А то я и не знал толком, в ту ли сторону гребу. Тут и Посуляй на дне лодки зашевелился. Жмурится от света, ничего понять не может.

— Бен! Где это мы?

— Между небом и землей, — отвечаю.

— А где остров?

— Ушел. Без руля и без ветрил. Только дым из трубы...

— Погоди! А Дина?!

— Не видал я твоей Дины, — ворчу. — И век бы ее не видать. Да и вряд ли она, без дважды покойного лорда Септимера, захочет с нами встретиться. Ничего, не пропадет. Такое не тонет. И ты мне про нее больше не напоминай! У нас с тобой теперь одно дело — на дно залечь. Только не тут, среди моря, а в городе. И лучше не в нашем...

Застонал он, кое-как приподнялся, по сторонам смотрит.

— Как же ты меня вытащил?

— Как, как! На горбу!

— А лодка откуда?

— Оттуда. Из тоннеля. С большим удовольствием еще раз посетил это достопримечательное место...

— С ума сойти, Бен! А как же каторжники?!

Киваю.

— Это да. Это была проблема. Все-таки пулемет системы Гатлинга тоже иногда перегревается...

Помолчал он еще, помолчал и осторожно: