Настойчивый

– Сто процентов он с непривычки блюет, – вырывается из меня издевательство.

– Это ты говоришь, равняясь на себя, урод? – Хант полощет горло и громко сплевывает.

– Так я не блевал, придурок. Нет такой привычки. – Чейз ставит передо мной тарелку с растекающимся маслом по макаронам, и я громко срыгиваю.

– Ты забываешь, что мы слишком долго находились рядом друг с другом. Мне начать отсчет? – Прикрываю рот рукой, показываю Чейзу убрать к херам его завтрак, пока меня не стошнило на стол, но мелкий недоносок даже не смотрит на меня. Как будто кастрюли мне на сегодня мало. – Раз… – Вот же сволочь. – Два…

Не успеваю дослушать счет и несусь в туалет, приняв обычную позу, согнувшись буквой «Z», мне даже не надо применять технику «двух пальцев», все самостоятельно извергается из недр моего желудка. Сильно зажмурившись, я уже ненавижу вчерашний день, першение в горле, наполненный нос и кислую жидкость. Это чертовски неприятно и унизительно. Чертов джин и чертов Хантер. Откинувшись на холодную плитку затылком, прислушиваюсь к своему телу, громкое урчание в животе, какие-то булькающие звуки и тишина. Поднимаюсь на ноги и иду в ванную комнату, предварительно смыв за собой. Прополоскав и почистив зубы, возвращаюсь в кухню.

Парни спокойно разговаривают, Хантер, как ни в чем не бывало, смеется над тем, что случилось со мной несколько минут назад.

– Ты как? – спрашивает Чейз.

– Не сдохнет, – отзывается по громкой связи Хантер.

– Ты бы рот закрыл, тебя никто не спрашивал. – Сажусь снова на стул, показываю Чейзу, что не буду есть то, что он приготовил. Тянусь к холодильнику, заглядываю в него, на верхней полке стоит коробка пиццы, мне приходится встать, чтобы взглянуть на содержимое. Принюхиваюсь, на удивление еще съедобна. Чейз снова кривит свое лицо и зачерпывает полную ложку макарон.

– Так вы теперь снова разговариваете? – Чейз толкает по столу мой телефон, сигнализируя о новом входящем сообщении.

– Мы – братья, и будет глупо постоянно точить зуб на убогого, – усмехается Хант, я практически давлюсь сухим куском пиццы и швыряю его на стол с громким шлепком.

– Так езжай сюда, в чем проблема? Проверим мою убогость, – рычу я ему в ответ, Чейз в это время ковыряется в своей тарелке с видом эстета.

– Мы оба знаем, кто сильней, – уже откровенно стебется мой двойняшка, телефон в моих руках готов сгореть от ярости, с которой сжимаю его.

– Я сильней, – совершенно серьезно отвечает Чейз, – вы дрались против друг друга, я же был одним против вас двоих. Поэтому вопрос о силе отпадает. А кто умнее?

– Да пошел ты, – произносим мы одновременно с Хантером, чтобы он, наконец, засунул свою дерзость в задницу.

Парни продолжают разговаривать в основном потому, что Чейз умеет найти общий язык с нами двумя. Открываю сообщение на телефоне. Я совсем забыл о Карине, мы же договорились встретиться с ней с утра для важного разговора. В связи с последними событиями наверняка она нажалуется отцу, я прям задницей чувствую. А вчерашний поход в больницу и сообщение об остатке денег на счету уже орут о дыре в кармане. Нам бы дожить до пособия и заработной платы. Встаю из-за стола, отпиваю пару глотков чая, сахара в нем столько, что мое сердце скоро вырвется из груди.

– За завтрак не благодарю, он отстойный. Пока, придурки, – получилось так привычно, я остановился на мгновение, осознав, как скучаю по своему двойняшке, когда можно было получить пи*дюлей, и при этом спокойно поговорить и выяснить все свои проблемы. Расстояние делало нас чужими, или мы сами. Я замер в основном из-за того, чтобы услышать, ответит ли он мне. Вроде как мне не нужны его подачки, в тоже время вчера в баре хотелось набить ему морду и обнять, сказать, что он не прав, и я тоже. Мне не хватало моей семьи, поддержки и простого человеческого общения.

– Пока, задрот. – Опустив голову, я скрыл довольную улыбку, пусть мы совершаем хреновые поступки, но мы хорошие братья и крепкая семья. Надеюсь на это…

Машина моей бывшей подружки стояла у обочины, яркая краска с одной стороны ободралась, значит, девчонка не вписалась в один из ее крутых поворотов, после очередной ночной тусовки. Не без досады я думаю, что деньги зачастую портят человека, и это не касается Карины, скорей ее отца. Он вечно занят, а она привлекает внимание самыми разными способами, зачастую бестолковыми.

Открываю двери и сажусь в роскошный салон, девушка тут же убирает в специальный отсек смартфон и откашливается.

– Вот только ты не начинай, – останавливаю ее. – В данный момент я хочу, чтобы ты сделала вид, что тебя все устраивает. Фраза «мы можем быть друзьями» станет идеальной.

Девушка отворачивается и смотрит на дорогу, яркая помада поблескивает в лучах солнца, наращенные ресницы неестественной густоты подрагивают от ветра. Я сдерживаю смех, ведь если он подует сильней, то оторвет эти два опахала, оставив девчонку без собственных ресниц. Зачем она с собой это делает? Дешевый пафос и искусственность не придают красоты, скорей отталкивают.