Настойчивый

– Как видишь, выполняю твою просьбу и занимаюсь с твоим братом, – выдергиваю у него закрытую банку пива, которую он даже не собирался мне отдавать.

– Ты уже достигла совершеннолетия? – Стукнув горлышком об металлические перила, он открывает пиво. – Да не важно.

– Это должен был быть первый вопрос, когда ты лишал меня девственности в школьном туалете. – Чейз захлебывается пивом, делая гигантский фонтан из носа.

– Бл*дь, – подставляет ладонь, чтобы не залить жидкостью свою одежду. – Это и была та самая история про туалет? Вы занимались первый раз сексом там? – вытирает лицо краем футболки и ставит на пол пиво. – Знаете, я лучше не буду слушать вашу идиотскую историю с потерей невинности.

– Твоя, наверное, более интересная? Где? В том домике с Хейли? – Чейз показывает фак Терренсу и кидает в него крышкой от бутылки. – Или нет, учитывая странные вкусы нашей подружки, вы были в том замкнутом помещении, напоминающем склеп.

– У нее нет склепа, – возражает младший брат. – И скелетов тоже.

– Скелеты есть у каждого, с разницей, кто лучше их спрятал, – задумчиво отвечаю я.

– Я заметил, ты больше не шепчешь, как ненормальная, свои постулаты. – Терренс видимо решил зарыть топор войны.

– Аморальное поведение. Я смеюсь над тем, как нелепо ты поведал своему брату мою тайну, – усмехаюсь. – Там, кстати, особо нечего было вспоминать. Твой брат залез ко мне под юбку и потом вскричал: Мать вашу. Мать вашу. И так около пяти раз, – приподнимаю брови.

– Да я офигел, ты же не ходила в монашеском обличии. Я был вроде как шокирован. – Терренс присасывается к бутылке и отворачивается от нас. – Только потом, когда ты сказала, чтобы я вставил его назад и завершил – пришел в себя.

– Так пришел в себя, так что мы еще пятнадцать минут проверяли, есть ли кровь у меня. В общем, первый раз был дурацким, – бьюсь бутылкой с Чейзом с довольной улыбкой.

– Стоп, вот не надо. Я тебя обнял тогда, это были пятнадцать минут самых приятных обнимашек. – Я хмыкаю. – Чуть не удушил в чувствах, но обнял.

Я отворачиваюсь от Терренса, тот раз действительно был с одной стороны странным, а с другой – необыкновенно чувственным. Он так меня обнимал и прижимал к себе, я была в шаге оттого, чтобы задохнуться. При этом шептал извинения, за то, что причинил мне физические муки, обещал больше никогда не причинять мне боль. Терренс Кинг, может и болван, но безумно нежный и добрый парень. Больше такого у меня не было…

– И что потом? Вы же пытались? – Я оглядываюсь на Терренса, он со звоном выкидывает бутылку в урну, проходит мимо нас к газонокосильной машине, по пути забирает свою старую бейсболку и надевает ее козырьком назад.

– Тер, – снова напоминает о себе Чейз.

Терренс оборачивается, его зеленые глаза сверкают от обиды, точно так же, как и мои. Жует свои губы, я уже ожидаю, когда он скажет гадость, ну хоть один раз признает, какая он подлая сволочь. Но парень только раздосадовано трет шею.

– Я переспала с другим в отместку за то, что он переспал с другой. – Чейз снова фонтанирует, но у меня припасен сюрприз для его старшего брата. – Только я сделала вид… А твой брат нет, – пожимаю плечами и начинаю подниматься по лестницам.

– Винни, какого хрена ты говоришь? Я же сам видел! – орет Терренс.

– Я рада, что ты оказался слабаком и не досмотрел шоу до конца, вся твоя бл*дская натура вылезла наружу, – кричу ему в ответ и закрываю за собой двери.

Зная его настойчивую натуру, сейчас он уже готов пойти за мной и выяснить все до конца, добить меня своими признаниями и обвинениями. Мне приходится ускорить свой шаг, когда двери ударяются об стену, громкий топот за моей спиной не пугает, но заставляет внутренне сжаться. Сейчас моим бывшим парнем управляет гнев, он не ожидал от меня подобного. А я не собиралась так просто рассказывать ему о том, как постоянно прощала.

– Винни, если это не долбаная шутка, я просто оторву тебе голову. Полтора года я пытался понять, какого черта случилось и почему ты пошла с этим дебилом трахаться в душевую, – его голос гремит в стенах дома, надеюсь, он сейчас не разломается на кирпичики.

Захлопываю за собой дверь и понимаю, что у них нет на дверях замков. Нигде! Ни в одной комнате. Эти люди просто сумасшедшие, на моей было три замка, и я закрывалась на каждый, чтобы мать не зашла, не рылась в моих вещах, не искала ничего. А здесь я оборачиваюсь в поиске, чем могу подпереть двери, но все, что попадалось, абсолютно не подходило. Зажмурив крепко глаза, я мысленно ждала, когда он ворвется, и будет разносить все в комнате. Я слышала его шаги за дверью, он метался, как лев в клетке, но не заходил. Открыв глаза, я стала подбираться тихонько поближе, чтобы услышать, что он там бормочет. Мое любопытство победило панику, я хотела, чтобы он тоже испытывал боль, ту же самую, что и я, когда он меня предал.