Настойчивый

Нокс внимательно меня слушал, чашка чая в его стакане опустела, задумчивый взгляд остановился на прохожих. Он ждал, когда я сделаю ему больно, но я не хотела этого, ни для кого не хотела.

– Я понимаю, что у нас разница в возрасте, и ты только начинаешь жизнь. Быть с тобой, пусть вот так мимолетно, не входило в мои планы. Не было в этом продуманных шагов или особенного подвоха. Все произошло само собой. Ты использовала свои внешние данные и прекрасную душу, а я не смог сдержаться. Я понимал, что тебе нужна помощь, а не утешение подобным образом, но мне хотелось бы думать, что то, что было между нами, приносило тебе удовольствие. И я уважаю твой выбор относительно дальнейших наших отношений. Готов быть твоим другом, собеседником и помощником. Не думай, что я пытаюсь таким образом тебя купить или намеренно выставляю себя благодетелем. У меня, как и у тебя, есть свой черный блокнотик с записями, о которых мы поговорим немного позже. – Я не сдерживаюсь, встаю и обнимаю его крепко за шею. Прижавшись к нему, я заглядываю в его глаза и нежно целую в щеку, мужчина гладит мою спину, нежно обнимает.

– Я тебе очень благодарна, – тихо говорю я.

– Дастин? – из-за моей спины доносится дрожащий женский голос, я оглядываюсь и отхожу от Нокса. – Как же ты мог, милый? Я не хотела верить в сплетни, но неужели это правда?

– Это не то, о чем вы подумали. – Я выставляю руки вперед, мне не хватает опыта общения с людьми, как объяснить, что я уже не сплю с ним.

Мое дыхание учащается, в голове появляется туман, сквозь его дымку я вижу, какая я отвратительная. Женщина что-то кричит Ноксу, плачет, он ее утешает, а я не знаю, куда себя деть. Мне страшно от ее неразборчивых слов, в голове всплывают слова о моей аморальности: разлучница, шлюха, убийца семейных ценностей. Я разбиваю его жизнь, уничтожаю семью и заставляю эту женщину плакать. Я вижу, как она едва держится на ногах, ее заплаканное лицо, и его объяснения не работают. Нащупываю таблетки в своем кармане и медленно иду внутрь ресторана, прохожу мимо ничего не понимающих официантов все дальше по коридору. Закрываю за собой двери в туалетной комнате, становлюсь напротив раковины и включаю воду. Трясущимися руками вытряхиваю таблетки, баночка летит на пол, рассыпая остатки.

Сейчас я хотела бы увидеть Терренса, последний раз взглянуть в его зеленые глаза и не разочаровать. Сказать, что однажды он изменил мою жизнь, попросить у него прощения и, самое главное, произнести те самые слова, которые давно живут во мне. Я думала, что поздно, так и оказалось. Может однажды в другой жизни мы найдем друг друга и сможем, не причиняя друг другу боли, быть вместе.

Мне некуда идти, некому звонить, все знают, какая я. Все, как один, ненавидят, даже Терренс, не отвечающий на мои звонки уже пять дней, он отключил его. Но сообщение, которое я ему отправила, скоро будет прочитано. Я уверенна.

Набираю полную ладонь таблеток и закидываю в рот, противная горечь до рвоты, проглатываю и набираю снова, наклоняюсь к крану, запиваю все водой. Меня тянет все вернуть обратно, но я борюсь с собой, с рвотными позывами, и пью, пока голова не начинает кружиться, и меня не ведет в сторону. Я не чувствую своих ног, не ощущаю паники или тревожности. Звук тяжелого удара на плиточный пол, эхом отражается в маленьком помещении. Тело становится ватным, глаза закрываются для вечного сна.

Теперь мне точно не будет места в раю после Армагеддона, я останусь потерянной, заблудшей душой, которая будет бесконечно проживать свою жизнь в мучениях и боли, которую причинят, потому что я только это и заслужила. Тягучая боль в желудке, я хочу прикоснуться к своему животу, но безмятежный сон зовет меня к себе.

Глава 14 Терренс

Языческий обычай

Столы в крохотной кухне были заставлены пирогами и запеканками, которые до сих пор приносили наши соседи и знакомые мамы. Мы даже не представляли себе, сколько человек будет нам сопереживать, в связи с ее кончиной. Похороны проходили на нашем городском кладбище, после кремации все, что нам осталось от нашей любимой мамы, – это баночка с ее прахом. Никто из моих братьев не помнил, чтобы она планировала свои похороны или изъявляла особые пожелания, что делать с пеплом ее тела. Баночка была захоронена в месте, где покоится наш отец, теперь спустя столько лет, они, наконец, были вместе.

Я знал, что она скучает по нему, рассматривает фотографии, бережно хранит его любовные послания и письма в моменты, когда им приходилось расставаться. Но я так же уверен в том, что она не планировала так быстро оставлять нас в этом мире. Не тогда, когда мы были настолько измотаны и раздроблены, как семья.