Настольная книга психолога: мастерство общения с клиентом

Наибольшую трудность для психотерапии клиентов с негативной аффективностью представляет душевная опустошенность, творческая фрустрация. Ростком позитивных эмоций может явиться глубокая привязанность к психотерапевту, в результате чего повышается готовность клиента полюбить другого человека.

Важно, чтобы клиент изменил свою эмоциональную установку «от людей» на движение «к людям».

Динамическую терапию я направляю в первую очередь на поощрение вскрытия и отреагирования зависти, обиды, ненависти и других враждебных чувств, которые позволены с терапевтом (в отличие от того, как это было с родителями). Укладывание клиента на кушетку подчеркивает доминирование терапевта. Я предпочитаю положение лицом к лицу, избегаю проявлений как всемогущества и превосходства, так и готовности к самопожертвованию, делаю акцент на реальных отношениях и способности клиента улучшить свое положение.

В анализе невроза переноса я стремлюсь помочь клиенту осознать тенденции к подчинению и провоцированию партнера, пассивному сопротивлению контролю, использованию партнера с целью поддержания собственного депрессивного состояния, скрытому бунту, агрессии и упадку духа, маневрам, позволяющим избежать личной ответственности. Вскрываю и интерпретирую характерные психологические защиты: интроекцию, обращение против себя и идеализацию.

В работе с чувствами основное внимание уделяю таким запрещенным для клиента эмоциям, как чувство гнева и удовольствия. Указанные чувства обычно прячутся за маской апатии или саботажа терапии. Блокируют же переживания гнева и удовольствия страх наказания и чувство вины. Я вскрываю и разрешаю клиенту испытывать и выражать открыто чувства страха и вины. Проверяю субъективные аргументы самообвинений, ввожу социальные критерии определения вины и показываю неправомерность абсолютного приписывания вины одному фактору. Источником чувства вины обычно служит агрессивная и сексуальная энергия, которая не получила разрядки и была захвачена Суперэго. Затем я начинаю подкреплять чувства гнева и удовольствия.

Прорабатывая эдипову ситуацию, я вскрываю и устраняю многочисленные вытеснения. После этого перехожу к экспериментам, направленным на выработку новых форм поведения. Клиентов, которые понимают аффективный контроль как утрату эмоциональности, я нацеливаю на более адаптивное использование эмоций и поощряю их способность к драматизации и яркое воображение в ходе терапии, когда они используются конструктивно.

Мне важно научить клиента заботиться о самоуважении. С этой целью я поддерживаю у него проявления здорового эгоизма, соперничества, а иногда и оппозиции, интерпретируя их как победу над страхом и угодничеством. Я охотно признаю свои терапевтические ошибки, соглашаюсь с критикой клиента в свой адрес, чтобы помочь ему перейти из позиции «снизу» в положение «на равных». Готовность пациента к самокритике использую для нападения на его суровое Суперэго. В работе с сопротивлением я уделяю большое внимание желанию клиента страдать в ожидании жалости и высокой моральной оценки.

Индивидуальную терапию я, как правило, сочетаю с межличностной терапией (супружеской, партнерской, родительско-детской), групповым ассертивным и социально-психологическим тренингом, направленным на формирование уверенности в себе и обучение социальным навыкам.

На заключительном этапе терапии акцент перемещается на работу с чувством печали по поводу первоначальной трагедии и упущенных возможностей в связи с ее последствием – мазохистским стилем жизни. В это время я поощряю отказ клиента от желания отомстить за перенесенные в прошлом потери. Прохождение завершающей фазы терапии требует бережной работы с тревогой разлуки, связанной у этих клиентов с детским страхом потери защитника.

Приходится иметь в виду, что многие клиенты с негативной аффективностью твердо убеждены в своих недостатках и соответственно – неприязни со стороны психотерапевта (так клиенты нередко расценивают даже мое затянувшееся молчание). Пациенты с недоверием относятся к «незаслуженным» проявлениям моей симпатии и похвале. Они мечутся между сильнейшей потребностью в привязанности ко мне и паническим страхом перед отвержением. Результатом этого внутреннего конфликта может стать появление агрессивных и саморазрушительных тенденций при неожиданном прекращении терапии.

Тревожные клиенты нелегко идут на контакт, особенно если налаживать его слишком стремительно. Многие из них твердо убеждены в своих недостатках и соответственно – неприязни со стороны консультанта (так клиенты нередко расценивают даже мое молчание). Клиенты с недоверием относятся к «незаслуженным» проявлениям моей симпатии и похвале. Они мечутся между сильнейшей потребностью в привязанности ко мне и паническим страхом перед отвержением. Результатом этого внутреннего конфликта может стать нарастание аутоагрессии.