Настольная книга психолога: мастерство общения с клиентом

Я стараюсь уловить подходящий момент, чтобы попросить у клиента обратную связь относительно моих высказываний и невербальных реакций как «реального человека». Легче помочь такому клиенту лучше осознавать мои чувства или чувства партнера, чем пытаться заставить его более внимательно относиться ко всем людям.

В начале работы, когда клиент идеализирует меня, у меня может появиться ложное ощущение величия и самодовольства, но чаще возникает желание работать напряженнее, чтобы подтвердить вдохновляющие ожидания пациента. Как правило, клиент вскоре разочаровывается во мне, а я начинаю испытывать фрустрацию, раздражение и тягостную скуку. Причем клиент не может почувствовать или представить, что он может быть заслуженно скучен или неприятен для меня.

У меня иногда появляется чувство собственного бессилия и беспомощности. Это может выразиться в диагностике непоправимого дефекта или мазохистском желании подчиняться требованиям пациента во избежание чувства вины.

Я информирую клиента о своих эмоциях, связанных с контрпереносом, чтобы он начал воспринимать меня как личность. Стараюсь сохранять самоуважение клиента, которое может пострадать от моего вмешательства, подчеркиваю его права, избегаю соперничества, обнадеживаю, быстро прерываю возникающие в разговоре паузы.

В работе с нарциссическим клиентом я не применяю технику свободных ассоциаций. Интерпретации провожу, когда в терапии уже достигнут межличностный уровень взаимодействий и пациент осознает невыгодность своих реакций. Придерживаюсь следующих правил.

• Сначала исследую материал, имеющий менее конфликтный характер.

• Работаю сначала с чувствами, потом с мыслями.

• Интерпретирую депрессивное содержание, затем параноидальное.

• Мазохистские тенденции интерпретирую прежде садистических.

• Ограниченно интерпретирую происхождение расстройства.

• Применяю интерпретации, направленные на улучшение отношения к реальности.

• Интерпретирую патологические защиты (расщепление, проекцию, проективную идентификацию, всемогущество, девальвацию) и их деструктивное воздействие на отношение к реальности.

• Не интерпретирую конфликты влечений-защит.

• Корректирую примитивную идеализацию и параноидальное восприятие моей личности.

• Контролирую ажитацию клиента.

• Исследую искажения, мешающие клиенту любить и проявлять его способности удовлетворять эту потребность.

• Корректирую негативные представления клиента о близких людях из его прошлого и идеальные представления о значимом Другом.

Если я критически комментирую нарциссическое поведение клиента с его партнером между сессиями, клиент обижается: я разлюбил его, дружу против него, такого хорошего, с таким плохим, значит, сам стал плохим. Поэтому я не касаюсь хрупкого «Я» нарцисса и сосредоточиваюсь на интерпретации его защитной жажды признания, когда она становится ненасытной и мешает работать на сессии.

Перенос нарцисса характеризуется архаическими образами «Я» и объекта, проективными искажениями (я часто воспринимаюсь как негативный компонент личности клиента) и нереалистичными представлениями о родителях («они такие» вместо «они кажутся мне такими»).

Нарцисс сопротивляется переносу из-за чувства стыда. Это чувство возникает в двух случаях: когда он осознает внутреннюю потребность в близком человеке и стесняется этой потребности и когда он сомневается в том, что ему удастся удовлетворить требования идеального «Я».

Переносы часто проявляются без какой-либо вербализации и становятся очевидными лишь тогда, когда я не могу удовлетворить трансферентные потребности нарциссического клиента, воспринимаюсь им как невнимательный и равнодушный, вызываю чувство досады и душевной боли.

При первых признаках негативного переноса я сразу признаюсь в своей тревоге за будущее терапевтических отношений. Выражаю уважение к потенциальной силе «Я» клиента, пусть даже проявляющейся в агрессивной форме. Подчеркиваю, что не смогу, даже если бы захотел, сделать что-то вопреки его желаниям. Заявляю о принципиальном отказе от любых насильственных попыток вмешаться во внутреннее пространство клиента «с благими намерениями».

Позитивный перенос на первоначальной стадии я не анализирую. Пока клиент воспринимает меня как собственную нарциссическую функцию, он не в состоянии принимать интерпретации переноса. Я не уклоняюсь от восхищения мною, чтобы клиент мог воспитать в себе чувство собственного достоинства, идентифицируясь с моим идеализированным образом. Выражаю уважение к усилиям клиента по созданию имиджа необыкновенности, при этом отзеркаливаю его потенциальные способности и реальные успехи, не скрывая чувств удивления и восторга. Поддерживаю его стремление к индивидуализации, утверждая уникальную неповторимость личности.

Позитивный контрперенос помогает мне понять, сдержать, исследовать в интересах пациента, интегрировать и направить обратно к клиенту его интенсивные и болезненные чувства. При этом у меня могут развиться контрпереносные чувства:

• возрождение архаических страхов «Я»;

• мазохистское желание подчиниться требованиям клиента во избежание чувства вины;