Читаем Nathan Bedford Forrest полностью

Форрест продолжал готовиться к следующему, неизбежному наступлению федералов, а тем временем пытался поддерживать подобие военного порядка в условиях нарастающего поражения. 25 февраля Мортон заставил членов своей батареи собраться на демократическое собрание и принять цветистые резолюции в поддержку правительства Конфедерации, Джефферсона Дэвиса и "нашего великого и неукротимого вождя, под знаменем которого мы всегда побеждали". Однако пока "вождь" трудился над реорганизацией и рекрутингом, его войска, расположившиеся на биваке, скучали, и в конце концов однажды вечером многие "взбунтовались" против правил лагеря, запрещавших тратить боеприпасы и изводить лошадиную плоть ненужной стрельбой из пушек и скачками. "В ту ночь они растратили сотни фунтов боеприпасов", - писал позже капитан Харви Мэтис. "На следующий день, став смелее, группа смельчаков прискакала к его палатке и, разделив четверть поля, начала гонять своих лошадей". Мэтис отметил, что Форрест часто присоединялся к своим людям в их спортивных состязаниях и играх, и в такие моменты позволял им личную свободу в их "озорной болтовне" с ним. Когда в этот день они начали гонять своих лошадей перед его палаткой, генерал и некоторые члены его штаба наблюдали за скачками и даже делали ставки на некоторых лошадей. После этого гонщики "остановились перед его палаткой и трижды прокричали "ура" генералу Форресту... а затем с триумфом ускакали", но были задержаны в нескольких ярдах дальше "сильным караулом, арестованы и доставлены к генералу, который тут же отдал их под трибунал и сурово наказал". Его собственный сын понес то же наказание, что и остальные, и таскал перила для забора, пока у него не заболели плечи".6

22 марта погода резко прервала отдых его войск. Она смягчилась настолько, что генерал Союза Уилсон перебросил три кавалерийские дивизии - огромные рейдовые силы в 14 000 солдат, самую большую конную армию, когда-либо собранную в Северной Америке, - через реку Теннесси в северо-западном углу Алабамы. Двинувшись на юго-восток по трем дорогам, чтобы запутать конфедератов и максимально использовать скудные запасы фуража, они сначала двинулись к Джасперу. Там Уилсон, услышав, что дивизия Чалмерса приближается к Тускалузе с запада, 27 марта избавился от своих повозок и, сохранив только артиллерию, начал мчаться к своей цели, опережая Форреста. Форрест не знал точно, что это за цель, но он и Тейлор, наблюдавшие за агрессивными действиями федералов в Мемфисе и перед Мобилом, подозревали, что целью является Сельма, крупный центр производства боеприпасов и промышленности Конфедерации.

29 марта рейдеры Союза поспешили в Элитон (позднее Бирмингем). В тот день Форрест, пытавшийся сосредоточить свои широко разбросанные войска перед Сельмой, увидел, что его собственные передовые отряды достигли реки Сипси немного южнее и значительно западнее Элитона. У берегов Сипси военный трибунал приговорил к смерти двух кентуккийцев, мужчину и мальчика, обвиненных в дезертирстве после того, как их арестовали без документов по дороге домой. Несмотря на заявления о своей невиновности, которые впоследствии оказались правдой, двое предстали перед расстрельной командой, а их тела оставили у дороги под большим знаком: РАССТРЕЛЯН ЗА ДЕЗЕРТИРСТВО. Трупы приказали оставить так на два дня на виду у всех проходящих мимо людей Форреста, после чего их командир приказал Джексону похоронить эту пару в отряде, командир которого был уполномочен также казнить любых других дезертиров, которые к тому времени могут быть обнаружены.7

Следующей ночью Форрест достиг Скоттсвилла, расположенного в пяти милях от важного моста через реку Кахаба в Центрвилле. Чалмерс, без бригады, оставленной в Миссисипи для охраны железной дороги, как предполагалось, приближался к федеральному флангу у Плантерсвилла, а Джексон находился у Тускалузы. В 6 часов вечера 31 марта Форрест отправил Джексону, который, как считалось, находился позади федералов, депешу с обратным адресом "Шесть миль от Монтевалло", приказывая ему "следовать за ними" из Монтевалло, но не вступать "в общее сражение... если только вы не обнаружите, что все наши силы находятся на расстоянии поддержки от вас". Менее чем через три часа Джексон отправил Форресту записку, в которой указал свое местоположение как "Джеймс Хиллс" и сообщил, что планирует атаковать федералов "при свете дня". В 2 часа ночи адъютант Форреста Чарльз Андерсон написал своему генералу записку с обратным адресом Центрвилл, в которой сообщал, что федералы - на самом деле отряд, посланный Уилсоном сжечь Тускалузу, - похоже, оказались между Джексоном и артиллерией Джексона. Чалмерсу, местонахождение которого было неясно, Андерсон сообщил, что отправил приказ "двигаться к врагу или между ним и Сельмой".8

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное