Читаем Nathan Bedford Forrest полностью

Популярная история гласит, что Форрест испытывал угрызения совести из-за того, что нанес Гулду рану, которая оказалась смертельной. Лейтенант пролежал еще пару дней, и эта история утверждает, что анонимный сотрудник штаба Форреста позже видел, как два противника примирились у смертного одра Гулда. Гулд попросил о встрече с Форрестом, которого привели к его постели, где Гулд взял его за руку, попросил прощения и сказал, что "благодарен за то, что это я должен умереть, а вас пощадили для страны". Форрест "плакал как ребенок", - цитирует анонимный информатор. По словам родственника Гулда, который утверждал, что присутствовал при лейтенанте в последние часы его жизни, такого примирения не произошло, а Форрест, как сообщается, бессердечно заметил сразу после стрельбы, что если бы Гулд проявил столько же мужества на поле боя, сколько в масонском зале, их жестокой встречи никогда бы не случилось. Однако позже, в соответствии со своим поведением в подобных случаях, он, похоже, был пристыжен смертью Гулда, и если он не пошел к постели Гулда, то вполне мог выразить кому-то намерение сделать это. В более поздние годы он, как сообщается, сказал по этому поводу, что "никогда не хотел убивать никого, кроме врага, и то только когда сражался за свою страну".10

Через двенадцать дней после получения пули Гулда Форрест снова был в седле и торопливо маршировал на восток от Колумбии к Шелбивиллю, чтобы 25 июня присоединиться к корпусу Полка. Вся армия Брэгга снова отступала перед лицом внезапного наступления Уильяма Роузкранса из Мерфрисборо. К тому времени, когда Форрест достиг Шелбивилля, повозки Брэгга с провиантом, охраняемые с трудом, только что перешли мост через реку Дак, прикрываемые отрядом кавалерии под командованием Джозефа Уилера. Уилер приказал Форресту пересечь линию отступления Уилера между Мерфрисборо и Шелбивиллем, но Уилер, который 27 июня сражался перед Шелбивиллем, а затем внутри него, был так сильно потеснен федералами, что Форрест не смог его догнать. Предполагая, что Форрест переправился через Утку в другом месте, Уилер уже собирался поджечь мост, когда на прибыл адъютант Форреста и сообщил, что его командир находится на подступах к Шелбивиллю и рассчитывает переправиться через Утку по этому мосту. Уилер перебросил свой небольшой отряд из 500 человек и двух пушек обратно через мост и попытался удержать его, пока его не настигли и не заставили пробиваться через окруженные войска Союза. В конце концов ему пришлось сбросить своих конных людей с пятнадцатифутового обрыва в Утку, где пятьдесят или более человек утонули. Форрест, по-видимому, рассказывал своим биографам, что он держал свою колонну в галопе на протяжении восьми миль, пытаясь настичь Уилера в Шелбивилле, но, поскольку к моменту его прибытия Уилер уже был переправлен через реку, он повернул на запад и переправился по другому мосту в четырех милях от города. По неосторожности он не послал гонца, чтобы сообщить Уилерам о своих изменившихся планах, хотя наверняка знал, что идет бой; ранее в тот же день он сообщил, что слышал бой других Уилеров, которые почти наверняка находились дальше.

Попеременная переправа позволила Форресту разместить своих солдат между обозом конфедератов и преследователями из Союза, и к позднему вечеру обоз и его сопровождение достигли Туллахомы. Затем последовали два дня и ночи стычек под проливным дождем, во время которых был убит Старнс. Затем Брэгг приказал им отступать в сторону Чаттануги, а кавалерии защищать фланги и тыл армии. В этом качестве они вступали в небольшие задерживающие стычки с противником, сражаясь и убегая. В одной из них Форрест и несколько его людей пронеслись через родной город его жены Кован, штат Теннесси, где одна из местных женщин закричала на него, когда он проходил мимо ее дома:

"Ты, большой трусливый негодяй, почему бы тебе не драться как мужчина, а не бегать, как курица? Хотел бы я, чтобы здесь был старина Форрест. Он бы заставил тебя драться".11

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное / Биографии и Мемуары
50 знаменитых убийств
50 знаменитых убийств

Эдуард V и Карл Либкнехт, Улоф Пальме и Григорий Распутин, Джон Кеннеди и Павлик Морозов, Лев Троцкий и Владислав Листьев… Что связывает этих людей? Что общего в их судьбах? Они жили в разные исторические эпохи, в разных странах, но закончили свою жизнь одинаково — все они были убиты. Именно об убийствах, имевших большой общественно-политический резонанс, и об убийствах знаменитых людей пойдет речь в этой книге.На ее страницах вы не найдете леденящих душу подробностей преступлений маньяков и серийных убийц. Информация, предложенная авторами, беспристрастна и правдива, и если существует несколько версий совершения того или иного убийства, то приводятся они все, а уж какой из них придерживаться — дело читателей…

Александр Владимирович Фомин , Владислав Николаевич Миленький

Биографии и Мемуары / Документальное