Нацболы и скины

Скучный рабочий день протянулся до вечера. Впрочем, Кондрат не очень скучал вопреки внешнему однообразию совершаемых им движений: в трезвой душе самые причудливые мысли и образы сменяли друг друга под действием наркотика фантазии. Саша Кондрат мечтал стать писателем. До этого, однако, было ещё далеко.

В пять часов закончив смену, Кондратьев переоделся и покинул магазин. Чтобы добраться до метро, нужно было нырнуть в подземный переход и пройти по нему под проспектом. Саша так и сделал. В подземном царстве перехода, однако, его внимание привлёк харизматичный алкоголик-бомж восьмидесятого уровня, глядя на которого стрейтэджер-нацист решил, что пора начинать праздновать день рождения кумира. Было видно невооружённым глазом, что бензобак алкоголика полон заливным пивом, и тем не менее тот с масляными глазёнками продолжал потрясать плакатом с надписью: «Подайте, сколько не жалко, на преждевременную смерть от алкоголя...»

Кондрат мысленно оценил: «Зато всё честно! Алко-щи такие алко-щи... Жаль, камеры нет, сейчас бы фильм снять про этого бухлозавра, назывался бы „Убить быдло“».

Бросив в лицо бичу свой боевой клич «Не будешь беспечным — не станешь увечным!», Кондрат пошёл в атаку. Отняв плакат и отбросив его в сторону, он начал работать с клиентом. В отличие от покупателей обуви, этот был разговорчив. Он звал маму, пока ноги в кедах пробивали ему лоу-кики, и делился междометиями в паузах между ударами рук по голове. Затем он упал. Сплюнув, Кондрат пошёл дальше: нужно было спешить на праздник.

Глава 3. Гунн

Двадцатипятилетний Иван «Гунн» Перцоев на данный момент был безработным. Неделю назад он доработал срок, который положен по трудовому кодексу при увольнении по собственному желанию. Перед уходом Гунн как раз успел нарезать соратникам по бригаде арматуры к празднику, предвкушение которого заставляло его коричневое сердце биться со скоростью 1488 ударов в минуту ещё три недели назад. Перцоев был бритоголов, мускулист и очень суров. Так как ему пока что не нужно было ходить на работу по вышеназванной причине, бесстрашный Гунн позволял себе по вечерам, надев футболку с логотипом группы “Screwdriver” и подвернув камуфляжные брюки со спущенными тягами над верными «мартинсами», бродить по улицам в поисках приключений до двух и даже трёх часов ночи, а по утрам сидеть в Интернете, иногда обнаруживая там информацию о своих же собственных «подвигах».

В данный момент было ещё утро, и Ваня находился онлайн. Впрочем, сейчас он не читал хронику своих похождений, а знакомился с чужим опытом, дабы извлечь из него что-нибудь полезное для всей бригады «Адольф» в целом и для себя в частности в столь знаменательный день.

На просторах Сети он набрёл на следующий текст:

«22-го февраля небольшая питерская группировка нацболов отмечала день рождения своего лидера и кумира Эдуарда Лимонова. В программе проводившихся мероприятий оказались следующие пункты: 1) жестокое нападение на офис СПС. Итог: десять человек попали в больницу с увечьями различной степени тяжести, двое лишились значительной части правых ушей, и украден ящик с пожертвованиями на демократию. Пожертвования, впрочем, пропиты, так что демократия хакамадовскими жлобами оказалась не совсем проёбана. 2) кидание «коктейлей Молотова» в здание американского консульства. 3) ряд случаев разграбления ларьков и нападения на ментов».

Нельзя сказать, чтобы Иван решил содрать манеру поведения питерцев один-в-один, но свою ложку вдохновения из когнитивного резервуара статьи он почерпнул, а общую схему действий, безусловно, принял на вооружение. Гунн, правда, как и Кондрат, не пил алкоголь, так что кассу мог потратить разве что на виниловые пластинки — Иван был меломаномом с солидным стажем. Сегодня он как раз должен был встретиться с неким Аркадием, на которого вышел в Сети вчера и который выразил желание продать Гунну по сходной цене редкий виниловый альбом группы «Д.И.В.», да ещё и с автографом вокалиста Серёги «Лысого». Выключив компьютер и поспав пару часов, Иван поехал на встречу, которая произошла чуть позже у входа в вестибюль станции метро «ВДНХ». Гунн задержался на пять минут, а когда подъехал, то мгновенно вычислил Аркадия по припорошенной налётом перхоти косухе, футболке с обложкой альбома «1966» группы «Коррозия Металла», кедам, «метальному» блеску в глазах вкупе с, казалось, расписанной на лице дискографией «Металлики», длинному засаленному хаеру и, само собой, вожделенной пластинке в руке. В голове Ивана промелькнуло импровизированное двустишие:

«Ебать, ну и лица

У металлициев!..»

Парни пожали друг другу руки:

— Привет!

— Здоро́во! Ну и видуха у тебя!

— А что такого?

— Да нет, ничего такого... Бля, я тоже ведь раньше был металлюгой! Я тогда ещё под Толкиеном ходил... Сейчас скинхедом стал. Больше этих слушаю... “TNF” там, «Вандал». Но в металл тоже врубаюсь, особенно в трэш.

— Это правильно. Я сам больше тоже трэш уважаю. “Slayer”, “Sodom”, “Megadeth”...