Национальность – одессит (СИ)

— Можете отдохнуть здесь до завтрашнего дня, — предложил я. — Но где гарантия, что за это время японца не перережут дорогу? Тогда попадем в плен или придется идти в обход. Продержитесь до вечера. Втянетесь, и с завтрашнего дня будет легче.

Они справились. Отдыхали, правда, на привалах дольше, но километров тридцать за день одолели. С утра четвертого не надо было никого подгонять. Теперь мужчину почти все время шли пешком и даже курили на ходу, хотя сейчас это считается дурным тоном. Старшие дети тоже начали покидать подводы, бегать вдоль каравана, смеясь. Это было самое интересное приключение в их жизни.

Видимо, мысль о перерезанной японцами дороге пришла мне в голову не просто так. На шестой день пути, ближе к полудню, я решил проехать вперед, посмотреть, где можно остановиться на привал. Проскакал трусцой с километр, после чего перевел коня на шаг. Впереди дорога поворачивала круто влево и дальше шла между низкими холмами. Я еще по старой привычке подумал, что здесь можно было бы устроить засаду, и остановился, чтобы осмотреть склоны. На топот копыт обратил внимание не сразу, потому что начал вспоминать, как в похожем месте напал на купеческий караван. В воспоминания вдруг ворвалось, что слышу эти звуки спереди, а не сзади, как обычно.

Их было трое. Наверное, разведка или конный патруль. Впереди скакал на коне «коровьей» масти, так любимой японцами, высший рядовой, судя по трем тонким красным полоскам на зеленых обшлагах, а следом, парой, два рядовых второго класса с одной тонкой желтой полоской. На головах темно-синие фуражки с высокой тульей и зеленым околышком с желтой эмблемой цветка сакуры, похожей на пятиконечную звезду, и коротким черным козырьком. У нижних чинов нет черного горизонтального узкого просвета на околышке, а у младших офицеров одни, у старших два, у генералов три. Вот где раздолье для снайперов, которых, как отдельной военной профессии пока нет. Штаны на японских кавалеристах были красные, сапоги высокие черные. Слева на поясе в железных ножнам слабозагнутый меч, который, как мне сказал капитан Павловский, называют кю гунто. Спереди — две кожаные сумки на тридцать патронов каждая. За спиной карабин системы Мурата тип двадцать два с подствольным магазином на пять патронов калибра восемь миллиметров с бездымным порохом.

Спрятавшись на склоне среди низких деревьев и высоких кустов, я позволил японскому патрулю проскакать мимо засады, после чего поразил их из лука с дистанции метров пятнадцать. Задние рядовые второго класса даже не успели понять, что произошло, поникли к шеям своих лошадей, а передний высший рядовой услышал шум за спиной, начал поворачиваться, одновременно правой рукой ловко снимая карабин. Из-за этого свалился с коня навзничь на дорогу, сломав древко стрелы. Он еще был жив, когда подошел я, пытался ослабевшими руками поднять карабин и направить на меня. Я ударом ноги выбил оружие, после чего оттащил раненого японского солдата в кусты, где и нанес удар милосердия, перерезав сонную артерию. Затем вернулся на дорогу, отвел оттуда в кусты две другие лошади с мертвыми наездниками, которых скинул рядом с первым. Сняв с трупов темно-коричневые ремни с патронными сумками и мечами в ножнах и стянув сапоги, вернулся на дорогу, где присыпал землей небольшую лужицу крови. Сейчас прохладно, трупы завоняют и будут обнаружены дня через два-три или дольше. По обломку стрелы в одном из них и форме повреждений у других сделают вывод, что убиты из луков — типичного оружия кочевников, то есть хунгузов, которые и обшмонали жертвы.

Приатачив добычу к седлам и привязав лошадей поводом к хвосту передней, я поскакал дальше по дороге, за поворот, потому что сзади слышался шум нашего каравана. Не надо, чтобы они знали об убийстве японских солдат. Тогда точно не проболтаются. Заехав за следующий поворот, где холмы по обе стороны дороги сходили на нет, я завернул в небольшой островок леса и оставил там трофейное оружие, сапоги, седла, попоны и упряжь, а лошадей перегнал через него и отпустил пастись в неглубоком длинном овраге. Кто найдет все эти богатства, тому и счастье. Или наоборот, если японские солдаты увидят их у нового хозяина.