Национальность – одессит (СИ)

— Как ты посоветовал, я договорился с филером из полиции, чтобы последил за моими. Он и нашел одного, которому приплачивал чаеторговец Тейтельбойм. Проследили за ними и в начале августа ночью взяли шаланду в районе четвертой станции Большого Фонтана с двадцатью большими ящиками по пуду индийского цветочного чая в каждом. Заодно сделали обыск на его складе и обнаружили еще шесть ящиков, не прошедших через таможню. Товар конфисковали, продали. Тейтельбойм попался во второй раз, к тому же не имел свидетельств на зарубежную и оптовую торговлю, поэтому был оштрафован на полторы тысячи рублей и выселен из приграничной зоны. Вообще-то ему грозило лет пять каторги. Наверное, с судьей договорился.

В Российской империи пошлины на чай — один из главных источников дохода казны. За дешевые сорта надо заплатить по одиннадцать с половиной рублей с пуда, за дорогие — тридцать один с половиной. Контрабандисты закупали его в Румынии или Болгарии, перепаковывали в большие ящики, чтобы были похожи на другой товар, и переправляли тайно в Россию.

Клара Пфефель, наверное, слышала эту историю раз пять, если не больше, но все равно восхищалась, как в первый. Пока замуж не вышла, рот надо затыкать себе, а не ему.

— Поздравляю! — искренне произнес я, ведь был как бы соавтором задержания контрабанды.

Официант принес заказанные нами холодные закуски и мы начали трапезу, болтая о всякой ерунде. Теперь больше говорила Клара, которая, как я понял, берегла фигуру, поэтому поклевала креветок и осьминога под шампанское, после чего перешла на кофе и штыбовку наших ушей. Я съел соленого лосося, нарезанного тонкими красновато-оранжевыми ломтиками, утку с яблоками, сыр камамбер, мороженое с темным шоколадом.

К концу трапезы Игнат Картузов поставил меня в известность, что через воскресенье они с Кларой Пфефель венчаются, и пригласил на это торжественное мероприятие.

— Извините, друзья! Я рад за вас, желаю вам счастья, но у меня строгое правило: не хожу на свадьбы и похороны, даже на собственные, — отказался я.

— Почему? — удивилась невеста.

— Путаю, когда надо горевать, а когда радоваться, — ответил я.

Клара Пфефель поверила. Наверное, прохожу у нее по разряду чудаков. Ведь разве может нормальный мужчина не пялиться на ее сиськи?!

115

Я всегда с удовольствием заезжаю в редакцию газеты «Одесские новости». Не только потому, что получаю там деньги. Мне нравится беседовать с заведующим отделом «Театр и музыка» Алексеем Семеновичем Балабаном. Он хорошо разбирается во всех видах искусства, но пиетет перед людьми творческих профессий мешает ему быть объективным. Редактор уверен, что каждый из них наделен божьим даром, надо только разглядеть, в чем именно. Если к таланту относить и умение убеждать в собственной талантливости, что является козырем большинства известных представителей богемы, то Алексей Семенович, безусловно, прав. Единственный напряг в общение с ним — это не ляпнуть мнение о том, чего еще нет. Как-то мы обсуждали творчество Куприна, и я заявил, что лучше всего у этого писателя получается описывать быт проституток, подразумевая повесть «Яма».

— В каком именно произведении? — спросил удивленно редактор.

Тут я понял, что забежал в будущее, поправился:

— Уверен, что Куприн скоро напишет о проститутках сборник рассказов или повесть, и «жареная» тема сделает его известным

После чего перевел разговор на умение разрекламировать себя. По моему твердому убеждению количество таланта и пробивных способностей в человеке составляют в сумме сто процентов. Чем больше одного, тем меньше другого. Абсолютные гении абсолютно непрактичны и наоборот.

Увидев меня в дверях своего кабинета, куда я заглянул после визита в кассу, Алексей Семенович сразу заявил, передавая мне конверт:

— В воскресенье Русский театр возобновляет работу. По случаю открытия после пожара антреприза из бывших актеров театра Комиссаржевской представит лирическую драму Александра Блока «Балаганчик» в постановке Всеволода Мейерхольда. Для вас лично прислали два билета на места в амфитеатре в середине первого ряда, как вы любите. Собирался вечером позвонить, сообщить об этом.

— Даже не знаю, идти ли? Я и так не очень высокого мнения об этом поэте, за исключением стихотворения «Незнакомка». Боюсь, что после пьесы оно изменится не в лучшую сторону. Плохо, когда сапоги тачает пирожник, — поделился я сомнениями, взяв конверт, чтобы отдать билеты кому-нибудь.

— В Санкт-Петербурге постановка была главным событием прошлого сезона. Мнения разделились, причем очень сильно, — сказал он.

— Мейерхольд — выпендрёжник, конструктор зрелищ, для которых пьеса, да и вообще драматургия не важна. Ему нужен скандал, внимание к своей напыщенной особе. Надо подсказать ему, чтобы сделал постановку Библии. Скандалище будет такой, что станет всемирно известным, — высказал я свое мнение.

— Вот и напишите об этом! — радостно воскликнул редактор. — Нашей газете всегда интересны оригинальные точки зрения. Я даже поговорю, чтобы вам повысили гонорар.