Читаем Национальный предрассудок. Эссе, дневники, письма, воспоминания, афоризмы английских писателей полностью

Писать так вяло и небрежно – расточительство.

Мрак при избытке света.

Анекдот о себе. В Кембридже Фрир[265] лицемерно пытался меня уверить, что премию обязательно получу я. Я убеждал его в обратном, а именно в том, что получит ее либо он, либо кто-то из Королевского колледжа. «Но почему?» – «И вы еще спрашиваете меня почему? Этот сапог по ноге вам, сэр! Мне же он маловат».

Монарх не считает титулов и званий – плохой писатель не считает страниц.

Простейшее поэтическое испытание. На глаз: мог бы этот стих написать слепой от рождения? На звук: мог ли его написать глухой? Если же речь идет о чувствах: мог ли его написать человек совершенно бессердечный?

Иные нации, подобно гусеницам, продолжают жить, хотя их сердце и легкие давно уже съедены.

Декабрь 1803 года

В этой стране книга великого человека подобна свече в Лапландии: стоит ее зажечь, как комары и мухи тут же ее облепят и потушат.

О бездушии здоровых людей.

Существенное различие между памятью чувств, каковая у детей развита столь плохо, что они постоянно хотят, чтобы им еще и еще раз перечитали сказку, и памятью слов и образов, каковой тот же самый младенец обладает в невероятной степени…

1804

Не забытъ применить свои высокопарные теории к кошкам, собакам, лошадям и пр.

Честность – это спокойная жизнь человека без нанесения вреда другому человеку. От честного человека требуется, чтобы к другим людям он относился так же, как он хотел бы, чтобы относились к нему; и чтобы он не причинял другим того, чего не хотел бы испытать в отношении себя, – ибо суть честности в том и состоит, чтобы воздерживаться от дурных деяний. Подобно тому как целомудрие – это честность женщины, честность – это целомудрие мужчины. <…>

Одинаково неверно хвалить плохой совет, воспользовавшись которым вы преуспели, и ругать совет хороший, если в результате вы потерпели неудачу, – ведь тогда одни с воодушевлением воспримут легкомысленные советы, а другие испытают разочарование от советов вдумчивых.

Крайности сходятся. Капитаны самого быстрого парусника и самого неповоротливого, если только они идут в одном конвое, досадуют и тревожатся одинаково…

Паруса колыхались в ожидании ветра, судорожно, точно издыхающая рыба, вбирали в себя воздух.

Войти в комнату, громким голосом обратиться к хозяину и хранить заносчивое молчание с незнакомцем – признак примитивного ума.

Факты. Неустанно изобличать их лживость; каждый человек в той или иной мере соучастник. (Чего стоят наши заверения!)

Английская спесь – horror carnis humanae[266] – отсутствие улыбок; все это блекнет в сравнении с их (сицилийцев. – А. Л.) гордостью, презрением и истинным отчуждением – а те alienum[267].

Философия для избранных и религия для многих – вот истинные друзья поэзии; благодаря им поэзия доставляет нам удовольствие своей надмирностью и стремлением любовного чувства к обобщениям.

Парламент поэтов никогда бы не написал «Потерянный рай».

Народному духу, что нетерпим к вооруженному правлению и стремится к правлению законами, можно доверить свободу.

Сицилийцев с раннего возраста учат бояться смерти от священников; это мне рассказал один молодой сицилийский дворянин – тот еще ханжа.

Когда я шел зеленой лужайкой в театр (ноябрь, понедельник), преследуемый самыми разными мыслями, из сада по левую от меня руку донесся нежнейший запах тополей! Он навеял воспоминания, коих я недостоин.

Звери и дети помнят, человек лишь вспоминает. На эту разницу указал еще Аристотель.

Одна из наиболее отталкивающих привычек и искушений людей во власти – использовать себе подобных; стоит им только найти человека честного и одаренного, как они, вместо того чтобы любить и чтить его, станут им пользоваться. <… >

Как же похожи наши грешки наутро после того, как мы их совершили, на селедку с луком! От них исходит запах харчевни, куда мы, выйдя ненадолго, воротились.

Женщины не в пример больше мужчин любят касаться печальных, мучительных, несносных тем, они то и дело возвращаются к ним и весьма неохотно от них отвлекаются.

Верх утонченности не в том, чтобы ценить некие качества или стремиться к ним, например, к благородству, чистому чувству и пр., а в том, чтобы сделать вид, будто ими обладаешь, тогда как в действительности головой владеет самомнение, сердцем – тщеславие, а половыми органами – вожделение.

7 декабря 1804 года

Правда или нет, что моралист аморален? <…>

Самый поучительный факт моей жизни состоит в том, что меня всегда преследовал страх, и, быть может, все мои ошибки и вызваны страхом – страхом боли или стыда, а никак не предвкушением радости. <…>

1805

О нечистоплотности скромных женщин, которые вызывают нечистые мысли. Каждый брошенный на них взгляд они воспринимают как похотливый, себя же ведут так, словно обвиняют вас, что вы с ними согрешили. <…>

Этот шепот, когда только заснул или засыпаешь… Что он такое? Откуда берется?

Сокровищница вздора! Выродились не люди, а чувства.

…О стране – в моем случае Великобритании. Никакой романтики!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сатиры в прозе
Сатиры в прозе

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В третий том вошли циклы рассказов: "Невинные рассказы", "Сатиры в прозе", неоконченное и из других редакций.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Документальная литература / Проза / Русская классическая проза / Прочая документальная литература / Документальное
За что сражались советские люди
За что сражались советские люди

«Русский должен умереть!» – под этим лозунгом фотографировались вторгнувшиеся на советскую землю нацисты…Они не собирались разбираться в подвидах населявших Советский Союз «недочеловеков»: русский и еврей, белорус и украинец равно были обречены на смерть.Они пришли убить десятки миллионов, а немногих оставшихся превратить в рабов.Они не щадили ни грудных детей, ни женщин, ни стариков и добились больших успехов. Освобождаемые Красной Армией города и села оказывались обезлюдевшими: дома сожжены вместе с жителями, колодцы набиты трупами, и повсюду – бесконечные рвы с телами убитых.Перед вами книга-напоминание, основанная на документах Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, материалах Нюрнбергского процесса, многочисленных свидетельствах очевидцев с обеих сторон.Первая за долгие десятилетия!Книга, которую должен прочитать каждый!

А. Дюков , Александр Дюков , Александр Решидеович Дюков

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы
Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы

Книга Джека Коггинса посвящена истории становления военного дела великих держав – США, Японии, Китая, – а также Монголии, Индии, африканских народов – эфиопов, зулусов – начиная с древних времен и завершая XX веком. Автор ставит акцент на исторической обусловленности появления оружия: от монгольского лука и самурайского меча до американского карабина Спенсера, гранатомета и межконтинентальной ракеты.Коггинс определяет важнейшие этапы эволюции развития оружия каждой из стран, оказавшие значительное влияние на формирование тактических и стратегических принципов ведения боевых действий, рассказывает о разновидностях оружия и амуниции.Книга представляет интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей и впечатляет широтой обзора.

Джек Коггинс

Документальная литература / История / Образование и наука