Национальный состав Красной армии

В дополнение к плановым национальным формированиям по пятилетней программе уже в 1924 г. появилась и получила быстрое распространение особая форма внеплановой организации национальных контингентов – так называемые концентрации. Они состояли в сведении представителей одного этноса (тех народов, для которых не предусматривалось создания отдельных нацформирований или штатная емкость которых была недостаточной) в мелких национальных подразделениях (взвод, рота, эскадрон, реже – батальон) в составе номерных частей. Это происходило вследствие того, что если молодое пополнение из числа националов распределялось не в национальную воинскую часть, а номерную, то есть в преимущественно славянскую по составу, то командиры, не располагая возможностями организовать их обучение русскому языку, определяли таких военнослужащих на хозяйственные работы. Парадокс заключался в том, что в таком дискриминированном положении чаще всего оказывались представители тех народов, которые имели богатую историческую традицию военной службы еще в Русской императорской армии: прежде всего народы Поволжья (мордвины, марийцы, удмурты, чуваши, поволжские татары) и башкиры. В первой половине 1920-х гг. они призывались в Красную армию в значительных количествах и на общих основаниях[571] и часто направлялись для прохождения службы в номерные части, где оказывались в числе отстающих из-за недостаточного знания русского языка и трудностей адаптации в инокультурной среде. В связи с этим они «назначаются в частях в большинстве случаев в хозяйственные команды, в ездовые, конюхи, вестовые»[572]. На одном из совещаний заместитель начальника ПУ РККА И.Е. Славин отмечал, что желательно не использовать националов («всех их») (здесь и далее курсив мой. – Авт.) на хозработах, «как это обычно водится»[573]. Эта же мысль прозвучала в августе 1924 г. на совещании начальников агитпропотделов политуправлений военных округов в ПУ РККА: «Как общее явление наблюдается, что красноармейцы из нацмен в частях со смешанным национальным составом почти не подвергаются политобработке, и замечена тенденция использовать под различными предлогами некоторые группы красноармейцев из нацмен (татары, мордва, черемисы и др.) в хозкомандах»[574]. Очевидно, что такой способ использования национальных контингентов не нес пользы ни армии, ни бойцу-националу. И главное, он в корне противоречил политическому курсу на выравнивание формально-правового и реального положения всех национальностей в Красной армии.

В этом видится одна из главных причин идеи сведения такого рода контингентов в рамках одного подразделения. Очевидно, что самой заинтересованной стороной здесь были политорганы. Впервые призыв к сосредоточению националов в рамках отдельных подразделений прозвучал в циркуляре Политуправления РККА от 10 мая 1924 г. № 62, где рекомендовалось «концентрировать новобранцев» по 30–50 человек в одной роте или батальоне, поскольку только таким образом, по мнению подписавшего циркуляр заместителя начальника ПУ РККА М.М. Ланды, можно было добиться постановки эффективной политпросветительской работы и одновременно решить проблему дефицита соответствующих кадров командиров и политработников, знающих язык красноармейцев, а также литературы и пособий на местных языках[575].

25 июня 1924 г. приказом РВС СССР № 843 комсоставу было предписано сводить новобранцев из национальных республик в отделения, взводы и т. д. (в зависимости от их численности) для прохождения строевой и политической подготовки[576]. После этого тема концентраций несколько раз подробно обсуждалась на всесоюзных совещаниях политработников в августе и ноябре 1924 г.[577] При определении необходимости концентраций во главу угла ставились владение той или иной группой военнослужащих русским языком и близость к русской культурной среде. Чем менее выраженными были эти показатели, тем очевиднее считалась нужда в концентрации представителей этнических меньшинств в рамках отдельных подразделений.

В 1924 г., с прибытием пополнения первого после окончания Гражданской войны общесоюзного призыва молодежи 1902 г. рождения, во всех округах татары, немцы, чуваши стали сводиться (концентрироваться) во взводы и роты в составе номерных частей[578]. Уже в этом году концентрации достигли значительных масштабов: прибывшие в войска татары (в том числе крымские), немцы, чуваши и молдаване были объединены в 35 рот и 26 взводов[579]. Все перечисленные народы призывались в Красную армию обычным порядком и имели дореволюционную традицию военной службы, однако не были обеспечены необходимым числом командного состава (за исключением немцев и чувашей[580]).