Национальный состав Красной армии

Обновленная программа фиксировала и новую политическую расстановку сил между центром и национальными политическими элитами. В подписанном 27 июня 1927 г. наркомом К.Е. Ворошиловым циркуляре РВС СССР об окончательном утверждении плана национальных формирований отмечалось, что охватить все республики «нет ни возможности, ни необходимости». Он категорически требовал придерживаться утвержденного плана нацформирований: «отказаться от новых его исправлений и изменений и в соответствии с этим прекратить ходатайства такого характера и содержания»[620]. Таким образом, если еще недавно национальные регионы без особых усилий добивались решений союзных властей о «своих» нацформированиях, то в 1927 г. на все возможные в будущем просьбы сразу был дан категорический отказ. Как показал анализ документов, принятый план действительно выдерживался в части сворачивания переговоров военного ведомства с национальными партийными и государственными элитами по поводу новых воинских формирований. Однако создание новых частей не прекратилось и продолжилось в рамках концентраций – внепланового сосредоточения красноармейцев-националов в номерных соединениях.

В июле 1927 г. по распоряжению наркомвоенмора К.Е. Ворошилова обновленный план нацформирований был разослан в военные округа. Он предусматривал три этапа: 1927–1929, 1929–1931 и 1931–1933 гг. Как следует из таблицы 10, для украинских, белорусских и закавказских частей уже не предусматривалось значительных организационных изменений. Для всех прочих, напротив, планировалось завершить формирование соединений. Наиболее сложная часть организационных мероприятий (формирование штабов, развертывание существующих частей и формирование новых) предусматривалась на последнем этапе – 1931–1933 гг. Из плана была исключена якутская часть, но зато были включены татарские и башкирские, уже фактически сформированные в рамках концентраций. Среднеазиатские формирования должны были объединиться в бригады смешанного национального состава. Численность закавказских и северокавказских формирований оставалась неизменной, но в отношении последних срок окончания формирования откладывался по сравнению с прежней программой на три года – до 1932–1933 гг., когда Северо-Кавказская кавалерийская школа горских национальностей смогла бы выпустить необходимое количество командиров из числа представителей горских народов[621]. Обсуждаемая перестройка нацформирований по типу горных войск на этот раз была реализована лишь частично, однако на деле все национальные части и соединения ККА и САВО, вне зависимости от их штатной организации, активно занимались горной подготовкой как одним из приоритетных направлений боевой подготовки.

Общая численность национальных формирований по обновленному плану составила 45 210 человек, или 8 % от общей штатной численности Красной армии[622]. Таким образом, целевая установка сократилась на 2 % по сравнению с первым пятилетним планом, утвержденным в начале 1925 г. Доля вновь формируемых частей (из среднеазиатских, северокавказских, поволжских, забайкальских народов) составляла теперь всего 12 280 против 27 462 по плану 1925 г. (таблица 10).

Таблица 10.Организация и штатная численность нацформирований по планам 1925 и 1927 гг.

Источник: РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 568. Л. 5–5 об.

На рубеж 1920–1930-х гг. пришелся численный и качественный рост национальных формирований Красной армии. В 1931 г. в статистическом сборнике ГУ РККА «Социально-демографический состав РККА», подготовленном отделом статистики ГУ РККА, отмечалось, что «качественный состав и степень боевой подготовки нацчастей можно считать значительно укрепившимися, сравнительно с прежними годами»[623].

По-прежнему подчеркивалось важное политическое значение национального сегмента РККА. «Национальные формирования Красной армии являются практическим осуществлением ленинских принципов национальной политики партии в строительстве вооруженных сил Советского Союза», – отмечалось в методическом материале для агитаторов и пропагандистов в журнале «Военный вестник» в августе 1930 г.[624]