Натуральный обмен

— Ситуация, между прочим, произошла тоже непривычная... — я прервал готовую выплеснуться гневную тираду, пусть мои нервы остаются при мне, нечего никому их демонстрировать, даже Рейнелу. — Я есть хочу, — мягче сказал я. — Пошли, поедим где-нибудь, и ты мне все расскажешь. Нужно все подготовить, чтобы завтра же уехать, не хочу здесь задерживаться.

— Как знаешь, — непривычно робко отозвался Рей, не став со мной спорить.

Мы расположились за столиком в Малой гостиной, слуги принесли еду и быстро удалились, испуганные, глаза в пол.

— Слуг допрашивали? — спросил я, провожая их взглядом.

— Да, — кивнул Рей, — почти все ни о чем не знали, в дела хозяев не вмешивались.

— Почти? — прицепился я.

— Да. Управляющий замка был в курсе всех дел, лично размещал их мага и подсказывал, откуда удобнее всего направлять магическую волну.

— Его арестовали?

— Да.

— Хорошо, — и я принялся за еду.

Гердер еще какое-то время сверлил меня взглядом, потом последовал моему примеру.

— Итак, сколько сообщников обнаружили в общей сложности? — спросил я, утолив первый голод.

— Не так много, как я опасался. Пятеро представителей местной знати, начальник стражи, управляющий, еще несколько горожан, хранящих оружие в своих домах и готовые принять у себя Эрвина, если что-то пойдет не так и ему пришлось бы скрываться. Итого: двенадцать человек, действия которых не подлежат оправданию. Это включая Эрвина и Лигурда.

Я поджал губы. Меньше, чем он опасался? Мне же казалось, что двенадцать человек, приказ о казни которых мне предстояло подписать, это очень-очень много.

— Дарис сказал, ты хочешь вести их в столицу и казнить там, — голос Рея, словно холодный ветер ворвался в мои мысли. — Это правда?

Я поднял на него глаза, не совсем понимая, чему он удивляется и почему на меня так смотрит.

— Да, правда.

— Послушай, может быть, ты не совсем понимаешь, о чем говоришь? Шесть дней пути. Ты будешь видеть этих людей шесть дней, привезешь их в столицу, а потом они умрут.

Я все еще не понимал, что он имеет в виду.

— Рей, это измена. Их нужно казнить.

Рейнел кивнул.

— Я согласен. Они заслуживают смерти, но мы можем казнить их здесь, а еще лучше без шума умертвить их в подземельях. И тогда...

— Что тогда? — поинтересовался я ледяным голосом. — Тогда мне не придется брать ответственность за их смерть?

К своему удивлению я увидел в глазах друга сочувствие.

— Да, — выдохнул он, — именно так.

Я покачал головой.

— Рей, не меня нужно жалеть.

— Но ведь ты никогда никого не убивал. Я знаю, как это тяжело в первый раз. А повесить сразу двенадцать человек... Не нужно на себя это взваливать, если мы можем решить проблему иначе.

— Конечно-конечно, — закивал я, как китайский болванчик, — еще можно дать им самим покончить с собой, чтобы спастись от позора, тогда нам вообще не придется мараться.

Рей нахмурился, уж слишком резко изменился мой тон.

— Тоже вариант, — осторожно сказал он.

— Нет, Рей, не вариант, — я положил вилку на стол, и в тишине она гулко звякнула о тарелку, этот звук резанул по нервам. — Я не буду прятаться от ответственности. И ты не пытайся меня уберечь. Я знаю, на что иду. И я все сделаю так, как должно быть.

— Но зачем тащить их в столицу? — воскликнул Гердер. — Плевал я на них, ты только себе сделаешь хуже и труднее!

И в этом я тоже отдавал себе полный отчет, но другого пути я не видел.

— Рей, ты ведь сам все понимаешь, — я встал из-за стола, заходил по комнате. В последнее время это стало уже привычкой: на ходу думалось лучше. А сейчас мне нужно было донести до друга свою мысль так, чтобы этот вопрос больше никогда не поднимался. — Я никто, я титул, красивое название, ширма для министров. Мне не нужно, чтобы меня боялись, но подданные должны уважать главу государства. Если мы замнем дело Багряной Карадены, то люди только лишний раз убедятся, что я никто и ничто в этом королевстве. Не нужно рассматривать то, что сделал Эрвин, как бунт, как покушение на меня лично или еще как угодно, насколько хватит фантазии. Рей, это измена. Пока король в коме, глава государства я. И любое действие против меня — это измена Карадене. И люди должны об этом знать. Эти двенадцать человек будут повешены на главной площади столицы в назидание остальным. А их семьи будут лишены титулов и привилегий. И я надеюсь, это остановит тех, кто тоже хотел выступить против меня, но пока не решался.

Рейнел смотрел на меня с таким видом, будто не верил своим ушам.

— Ты впервые говоришь «я», «мне», а не «принц», — пробормотал он.

Надо же, а я даже не заметил...

— Рей, — я остановился напротив него и прямо посмотрел в глаза, — между душещипательным разговором с Эрвином и рассветом, с наступлением которого мне собирались принести твою голову, у меня было несколько часов, за которые я успел очень многое передумать, — и перечувствовать. — Я не отступлюсь. Да, я никогда прежде не убивал, и возможно, двенадцать призраков будут потом пугать меня по ночам, но я не отступлюсь. Потому что так нужно не мне, а Карадене.

— Я только волнуюсь за тебя, — ответил Гердер. — Ты уверен, что выдержишь?