Натуральный обмен

— Я не буду ничего обсуждать, — предупредил я.

— Ладно-ладно, — сегодня Рей был вообще на редкость покладистым, наверное, на самом деле, перенервничал вчера за меня. — Я же говорил, что вы с Эйнирой друг другу очень подходите.

— Да уж, — протянул я, сел, подпер рукой подбородок и уставился в окно.

— Не понял, — Рей подошел и сел напротив. — С чего опять печаль-тоска? Все же хорошо.

— Лучше некуда, — ответил я.

Гердер смотрел на меня подозрительно, видимо, пытаясь найти нотки сарказма в моем голосе, но я был совершенно искренен: все было просто замечательно.

— Рей, если она узнает когда-нибудь правду, она меня не простит, — сказал я.

Рейнел поджал губы, все еще смотря на меня, потом помолчал еще пару секунд, прежде чем ответить.

— Видишь ли, друг мой, — наконец, произнес он пугающе серьезным тоном, — если правда станет известна, ей уже не придется тебя прощать, — Рей демонстративно провел пальцем по горлу, показывая, что меня ждет в случае, если меня разоблачат. Надо сказать, весьма оптимистичная версия, потому что самозванца даже не обезглавят, а четвертуют.

— Хочешь сказать, заткнуть свою совесть куда подальше и радоваться тому, что есть у меня сейчас?

Рей кивнул.

— Именно. Дай своей совести взятку и заставь навсегда замолчать. Эйни — хорошая девочка, простит — не простит, это отдельный вопрос, но взваливать на нее эту тайну точно не стоит. Я тебя никогда не предам, Мел и Леонер тоже никому не скажут, потому что повязаны с тобой, и они и себе подпишут приговор, а Эйнира...

— Думаешь, она может выдать меня? — прямо спросил я.

Гердер пожал плечами, а потом покачал головой:

— Серьезно? Нет, не думаю, она не такой человек, но никто не знает, что будет завтра. На нее могут давить. Поэтому не испытывай судьбу.

Рей был прав, я не мог это не признать. Как всегда, логичен и прав.

Я поспешил сменить тему.

— Ты нашел семью Ларса? Им выплатили компенсацию?

Самому мне вчера было не до этого, но я заставил министра финансов заняться этим вопросом и выделить сумму из королевской казны.

— Да, — Рей помрачнел, тема смерти Ларса всем нам давалась нелегко, — его, конечно, семье ничего не заменит, но сумма была внушительной. Признаюсь, я поражен, что министры так расщедрились. Когда меня вчера нашел министр Варнус и передал деньги, я глазам своим не поверил.

— А вот это хорошая новость, — я расплылся в хищной улыбке. — Значит, министры поняли, что шутить я не намерен.

Гердер вскинул брови.

— Погоди-погоди, может министры что-то и поняли, но я точно нет. Перед казнью ты был не в том состоянии, чтобы я мог задавать тебе вопросы. После — тем более. Но ты так и не рассказал мне, как прошел Совет.

Я зевнул, не выспался я совершенно.

— Вот что, — решил я, — давай раздобудем что-нибудь поесть, а потом я тебе все расскажу. У меня была бурная ночь, а я до сих пор ничего не ел.

— Да уж, — усмехнулся Рей, — весь дворец уже в курсе вашего воссоединения с женой, а вы не решились даже завтрак в покои заказать. Как дети, честное слово.

Я только отмахнулся, направляясь к двери, чтобы позвать прислугу.

— Я, знаешь ли, не так искушен в ночевках с женщинами, как ты, — ядовито заметил я.

В ответ Рейнел сам совершенно по-мальчишески показал мне язык.

Напряжение после поднятых вовремя разговора серьезных тем окончательно спало.

Вскоре состоялся очередной Совет с министрами, где поднялись немаловажные темы, требующие внимания. На этот раз Рейнелу не удалось от меня отбиться, ссылаясь на то, что на Совете ему не место, и я притащил его с собой, с любезной улыбкой сообщив министрам, что отныне, как мое доверенное лицо, он будет присутствовать на всех собраниях.

А тем для обсуждения нашлось немало. В первую очередь меня волновали проблемы крестьян из Столичного поселения. И аргумент министров: «так было всегда и всех устраивало» меня совершенно не удовлетворил.

Буду справедливым, богатея сами, министры не расхищали Карадену, в королевскую казну шла значительная часть средств. Но, как я выяснил по отчету министра финансов, большинство денег и золота просто оседало во дворце за семью замками, а не «работало» на благо королевства.

На это я и указал министрам.

Сначала они восприняли в штыки то, что я намерен тратить эти деньги на крестьян и провинции, но когда убедились, что к их личным средствам я не имею никаких притязаний, расслабились. Надменная улыбка Сакернавена явно говорила: «Если мальчик хочет поиграть в главу государства, пусть играет». Для меня это вовсе не было игрой, но подобная позиция министров более чем устраивала. Пусть думают, что хотят, только не вставляют мне палки в колеса.