Натуральный обмен

В конце Совета мы решили, что необходимо посетить все провинции и своими глазами оценить их состояние, а не полагаться на отчеты наместников. Никто из министров не выразил желания самому выехать за пределы Столичного Округа, но и мне не препятствовали. Высказался единственный министр торговли Шааген, изначально относящийся лояльно к моим выходкам, и посоветовал на этот раз взять с собой внушительный отряд для сопровождения. С этим поспорить было трудно, да я и не пытался, признав разумность такого предложения. Я и сам планировал на этот раз взять с собой не меньше тридцати человек, чтобы не повторять историю с Багряной Караденой, но то, что подобная идея исходила от одного их министров, было мне только на руку.

Когда мы с Реем последними покинули Зал Советов, уже стемнело.

— Не ожидал, что ты возьмешься за дело с таким рвением, — прокомментировал он сегодняшний Совет. — И тем более не подозревал, что министры не отправят меня в цепях в темницу, стоит мне заявиться в их общество.

— Просто они, наконец, поняли, что шутить я не намерен, — отозвался я. — И я не намерен на самом деле.

— Думаю, это многие поняли по той казни, — согласился Рей.

Да уж, воспоминание о людях в белой одежде на помосте преследовало меня целый день.

— Ах, вот еще, совсем забыл, — спохватился я и вытащил из-за пазухи бумагу, — оформили утром, все министры подписали, людям уже было объявлено, теперь висит на площади, на доске объявлений.

— Что это? — Рейнел нахмурился, но взял у меня указ.

Мне было известно, что он ничего не знал, потому что после обеда мы оба не покидали дворец. По мере прочтения, его лицо бледнело, а брови поднимались все выше.

— Не верю, что ты это сделал, — прошептал друг, наконец.

Я только пожал плечами.

— Я должен был сделать это еще очень давно, если бы не боялся министров до дрожи в коленках.

Рей, все еще не веря, еще раз перечитал указ, в котором говорилось, что Кэред Гердер был несправедливо обвинен в измене, и с него посмертно снимаются все обвинения, а всех, кто будет и впредь пятнать его имя, ждет обвинение в клевете и наказание по всей строгости.

— Ты не обязан был этого делать, — смущенно пробормотал Рейнел.

Я потерял слишком много времени, бездействуя, как раз оправдывая себя тем, что это не мой мир и не мое королевство, и я никому ничего не должен.

Я покачал головой.

— Нет, Рей, обязан.

Друг смотрел на меня еще некоторое время, словно пытаясь разглядеть произошедшие во мне изменения, потом свернул бумагу и прижал к груди на уровне сердца.

— Спасибо, — коротко, но с чувством произнес он.

— Твоему отцу спасибо за все, что он делал для Карадены, — ответил я.

— Добрый вечер!

— Ваше высочество! — Мартьяна вышивала, когда я вошел, и торопливо вскочила, отложив пяльцы. — Прошу прощения, я не ожидала вас увидеть на ночь глядя.

— Все нормально, — заверил я. — Просто вдруг захотелось его навестить. Не оставите нас?

Сиделка уже привыкла к моей странной для принца вежливости, и давно ничему не удивлялась.

— Конечно, ваше высочество, — торопливо ответила она. — Мне все равно уже пора уходить на ночь.

Я кивнул, отходя в сторону от двери, чтобы пропустить ее.

— Если я вам понадоблюсь, я в своей комнате, пошлете пажа, и я немедленно поднимусь.

— Спасибо, — я покачал головой. — Мне ничего не понадобится, — я с грустью посмотрел на умиротворенное лицо короля, — он ведь все равно внезапно не очнется.

Лицо Мартьяны тоже сделалось печальным.

— К сожалению, — согласилась она. — Но господин Мельвидор заходил на днях, сказал, что магическая поддержка требуется уже значительно меньше, чем раньше, организм его величества справляется почти самостоятельно.

Этого я не знал. По правде говоря, я думал, что королю становится только хуже день ото дня.

— Это отличная новость! Почему Мел мне ничего не сказал?

— Потому что господин Мельвидор считает, что этих улучшений недостаточно, чтобы его величество очнулся, — ответила Мартьяна, помолчала мгновение и добавила: — Когда-либо.

— Понятно, — я поджал губы. А я уж было подумал...

— Спокойной ночи, ваше высочество, — сказала женщина. — В любом случае, я тоже уверена, что для его величества очень важно, что вы не забываете его и регулярно приходите его навестить.

Я уже давно не знал, для кого это важно: для меня или для короля, который навряд ли что-то слышал и чувствовал. Но приходить в его покои время от времени стало для меня традицией.

— До свидания, Мартьяна, — попрощался я, и сиделка вышла, притворив за собой дверь.

Мы остались одни. Или я остался один. Кто знает, жива ли еще личность в этом спящем теле? Но мне все еще хотелось в это верить.

Я прошелся по комнате и сел на стул, который недавно покинула Мартьяна. Хорошая женщина, замечательная сиделка. Если я и принял какие-то правильные решения в первое время, когда попал сюда, так это по поводу содержания короля.