Натуральный обмен

А я стою, смотрю вниз и мечтаю снова обрести способность не чувствовать, но уже не могу.

Плохо помню, как покинул балкон и добрался до своей комнаты. Я кому-то улыбался, что-то говорил, сделал все, чтобы соблюсти все положенные приличия прежде, чем уйти. Нет, не уйти — сбежать. Но не так, как хочется, поджав хвост, а чинно и благородно с высоко поднятой головой и идеально прямой спиной.

Я закрылся в своих покоях и сполз по двери, уткнулся головой в колени.

Я слышал быстрые шаги в коридоре, потом стук по двери где-то на уровне моей головы.

— Эридан, я могу войти?

Рейнел.

Ну, конечно же, Рейнел.

— Нет, — на этот ответ ушли последние остатки самообладания, и мне пришлось зажать рот рукой, чтобы не всхлипнуть.

И это я? Я же считал себя сильным.

Да, я сильный, я все выдержу, потому что так нужно. Потому что иначе нельзя.

Но почему так отвратительно на душе? Почему я чувствую, что совершил не правосудие, а убийство? Двенадцать человек — одним взмахом руки...

Я слышал, что Рей потоптался еще несколько минут возле моей двери, но потом все-таки ушел.

Спасибо тебе, друг, за понимание...

Больше всего на свете я не хотел, чтобы Рейнел видел меня в таком состоянии. Друг он мне или нет, я должен сохранять лицо, если я решил быть принцем не на словах, а по-настоящему, я обязан быть им до конца.

На полу я просидел долго, несколько часов, просто сидел и смотрел в пространство, а перед невидящим взором проносись фигуры в белых одеждах, ненавидящий взгляд Эрвина, его губы, шевелящиеся в последних проклятиях.

Наконец, я решил встать, вспомнив свое недавнее намерение напиться. Вряд ли, оно мне поможет, но, может быть, хотя бы усну?

Но едва я поднялся на ноги, голова закружилась, затошнило сильнее.

Кое-как добрался до ванной. Меня вырвало. Барабанный бой с площади грохотал в ушах.

А ведь Рей предупреждал, что это будет не просто.

Раньше я пытался принять себя просто как принца, а теперь мне предстоит принять себя как убийцу.

Я добрался до ванной, умылся, прополоскал рот, но мне этого показалось недостаточно, я почистил зубы. Лучше все равно не стало: физически больше не тошнило, но душевно выворачивало так же, как и прежде. Напиваться расхотелось. Мне показалось, что если выпью, вообще разревусь к чертовой бабушке.

Я подошел к окну. В это время года рано темнело, да еще и тучи сплошь закрыли небо. Темнота — это как раз то, что мне нужно.

Не одеваясь, я вышел из комнаты. Охрана снова последовала за мной. Сначала у меня было желание избавиться от них, но потом я понял, что если сделаю это, они немедленно побегут докладывать Рею, и мне тогда точно не обойтись без сочувствующей компании. Пусть лучше они завтра доложат, что мне было плохо, и я шатался в темноте по саду. Рей и так знает, что мне паршиво, но так, по крайней мере, не узнает насколько.

В саду шумел ветер. Может быть, продует мою голову, и я начну нормально соображать?

Я бродил по каменным дорожкам около часа. Просто бродил, уже почти не думая.

Мне нужно было смириться с самим собой и своим поступком.

Я уговаривал себя, что выбора у меня не было, но сам-то прекрасно понимал, что был. Я мог хотя бы казнить этих людей там, у них на родине, без этого дешевого шоу. Мог оставить им право последнего слова. Мог...

Пошел дождь, настоящий ливень, а я все продолжал бесцельно бродить по саду.

Рубашка промокла за какие-то пару секунд, но я даже не чувствовал холода, вообще почти не чувствовал своего тела, просто подставлял лицо под капли.

У моей охраны оказалась недюжинная выдержка, потому что они все это время таскались по дождю вместе со мной.

— Ваше высочество, — прошло очень много времени, прежде чем один их них решился со мной заговорить, — вы заболеете. Дождь ледяной, вы не одеты.

Я остановился, откинул облепившие лицо волосы и посмотрел на стражника, часто моргая. Что ж, его можно понять. Он ведь меня охраняет, а если я заболею и умру, Рей его за это по головке не погладит. Я уже достаточно сделал на сегодня, не стоит портить парням карьеру.

Я кивнул и послушно поплелся во дворец.

Я чувствовал себя таким одиноким, как никогда. Даже в первые дни в этом мире я не чувствовал себя так. Один и противен сам себе.

Есть ли в этом мире тепло и для меня?

Пока я поднимался по лестнице, меня начало трясти, кажется, ледяной дождь таки добрался до меня.

Я поднялся на второй этаж, шагнул в сторону своих покоев, а потом развернулся и пошел в другом направлении.

Я хотел видеть только одного человека, и пусть, она не поймет, прогонит, все равно я не смогу ненавидеть себя за этот день еще больше.

Я остановился возле двери Эйниры и постучал.

— Кто там? — практически сразу же отозвалась она.

— Это я, — мой голос прозвучал хрипло.

— Что случилось? — Эйнира распахнула дверь и замерла на пороге, раскрыв рот от удивления. — О Господи!

Вид у меня бы тот еще: мокрая насквозь одежда, рубашка прилипла к телу, с мокрых волос на плечи капает вода.

Я понял, что выгляжу жалко.

Что это был за внезапный порыв? Зачем я пришел сюда?

— Эйни, прости меня, — пробормотал-прохрипел я и собрался уйти.